Чем взрослее, тем труднее       Детям в Мире Сказов жить.             Не воркует ворон. Шея                   Жаждет с жемчугами нить.

---

***
Судьбы не вызов, а заветный зов:
Пора пришла для непорочного зачатья!
Звонят колокола: таков, таков...
Дело любимого дитя уже в моих объятьях!

***
Степи родные, полыни, ковыли,
Зов Ваш извечно тревожит и ныне.
Предков, незримыми тенями вновь:
Бурные мысли и... бурей - Любовь.

***
Молю я сказку превратиться в песню:
Что радостнее этого, чудесней!!!
Как Мама, по головке меня гладя,
Она: "Зачем же это, чего ради?!
У сказки свой язык, своя манера,
Своя тропа, страна и суть, и вера.
А песня, как звезда, на дне колодца
В душе живёт. И в небо вдруг взовьется!"

Лес мудрости
Души мудрых - в деревьях лесных:
Героический подвиг веками -
Помогают прозренью иных.
Пробуждают... а дальше уж... сами.

ПО-КРОВ-ИТЕЛИ

Люди произошли от…
звёздных цветов.

Корнями мы – в Земле,
А лепестки – в Астрале.
И вы, Друзья, подобно нам,
Презрев вино вины в бокале…

Гармонией… по всем своим ладам.
Мы предрекаем: будете цветами,
Коль не погубите себя вы сами.

***
Потомок древнего я Человека.
Тени веков таятся в веках,
А светотени, осеняя:
Древних дерев краса такая!

* * *
Берег высок. Вот струится река.
Сказка парит... высока-высока.
Сказка парит и зовет: "Вы ко мне! 
Здесь, не сгорая, в волшебном огне
Вместе мы будем опять и опять
В новой сказке влюблённо играть"

Наискосок по струнам
Сумерки и свечи... Снова юной
Ты идешь, как в давние года,
Босиком, наискосок по струнам,
В свете лунном... Это навсегда.

Затвор
Да, я - ребенок и... монах
Поверьте, правда, нет, не страх...
Порой... необходим затвор.
Коль судите, то Суд Ваш скор.
В келье своей один - иной.
Лишь здесь Друг-Бог спешит: "Открой!
Открой мне сердце и... играя,
Мы всё поймём. Игра... такая!
Поверь: нам в сказку поиграть
Лучше всего. Давай опять
Мы позовем Мифа и Музу.
Играем честно, без конфузов.
Чур, моя первая считалка!
Не дуйтесь. Неужели жалко?!
Чур, сначала я считаю первый,
Так справедливо будет, верно?"
Считалка.			
Чуру Чура очень рада.
Чур, ведь, весь из шоколада!
Рад и Чуре Чур, конечно.
Чура лимонадна вечно.
Муза, Миф, Сад, Альфа тоже,
Лес и Омут, Ты, мой Боже!
Завершаю я - Монах.
Ура, выиграл! Ах, ах!
Миф, не дуйся, считай, ну же!
Наиграемся и... ужин.
Всякий, кто прочтёт, поймёт:
Что как ужин, что как мёд
Больше, чем обед и ужин.
Да, затвор Монаху нужен!

Мир Сказки. Здесь душа парит.
Не нужны вовсе меч и щит.
А Родина из родника лесного
Водой живой меня омоет снова.

Голый, босой стою я на высоком берегу. Шум морских волн и бесконечная белая змея прибоя зовут меня.

За тысячи лет волны и солнце создали в камнях, на которых я так любил сидеть, глубокие чаши. Вот и сейчас они заполнены горячей соленой влагой.

Солнце вот-вот начнет погружаться в море. Уже коснулось. Погружается. Золотистая дорожка протянулась от него ко мне. Земля под ногами так ласково тепла. Я охвачен чувством счастья. Стараюсь не шевелиться, не думать, чтобы не спугнуть этот миг красоты.

Словно легкое облачко: волна печали напомнила о каменных чашах.

Порой, когда тоска сутулит плечи, мне чудится, что, то - не вода, что все скорбные слезы, не исчезая, собираются здесь в чашах, стекая в море.

Преодолев уныние, взлетаю. Радостно-счастливое чувство полета без всякого усилия, движения рук, ног. Чайкам подо мной тоже удается так парить, но лишь недолго. Налетавшись вдоль белой змеи, устремляюсь в море до горизонта. Вот уже ничего - кроме моря и неба, птиц и солнца, радости полета.

Дар оживления своего Прошлого развертывает одну за другой самые яркие переживания прежнего. Вот я - бездомный котенок; крылатая кошка, которой посвящен Храм; вот рыба и Вода; вот камень, а вот звездное пламя, и Свет, и Тьма. Вот, наконец, - Таинственное Триединство, части которого не слить - не разделить - не соразмерить! Оно, как небо и море, всегда ново. Это - извечная Основа. Лишь иногда она открывается мне в понятных образах. Но это понимание похоже на созерцание Луны в воде. Я вижу Это в "воде жизни". Но как это, что это, откуда непоколебимая уверенность: Триединство - моя таинственная Суть!

Я странно странствую по Свету:
Не вдоль лучей - наискосок.
Паря, поет душа об этом,
А Мастер не устал пока водить смычок.

Почти до заката дожил я обыкновенным советским человеком, почти винтиком. Вот только Лес... он стал моим третьим истинным другом, истинным и таинственным. И вот однажды, после долгих лет дружбы, когда босиком целый день я бродил, беззвучно беседуя с ним, а порой напевая любимые стихи, открылась вдруг лесная поляна моих свершившихся ошибок, падений и бед. Никогда бы не поверил до этого момента, что такое может быть. В сказках, пожалуй... да. Особенно странным было то, что поляна не производила впечатления грусти, тревоги и ужаса. Вовсе нет!

И маленький лесной ручеек, и березовый пень, весь усеянный душисто-золотистыми майскими опятами-говорушками, и большой ласковый шмель, деловито искавший что-то свое во мне - все они встретили меня как родного. Встретили и открыли глаза души моей на то, что все мои беды - только полбеды; главное же теперь превратить беды не в победы, а... в сокровища.

Но разве это может быть?! Ведь если я совершил Непростительное, то это так и есть. Этого уже не изменить!

- Друг мой! Просыпаясь каждое утро и засыпая, почувствуй, что ты со мной. Со временем ты ощутишь, как срастаются крылья наших душ. Это поможет тебе терпеливо преобразовывать свои ошибки, падения, беды в богатство.

- Но зачем оно мне? Много денег - много злобы.

В ответ - серебристый смех ручья:

- Дружок, не об этом богатстве речь. Богат тот, в ком Бог пробуждается.

Сказка не скоро ладится, если Она Птица - Сказка! А главное дело жизни и, подавно, не скоро делается.

Мудрый совет Друга-Леса выполняю каждый день, много лет. На лесной поляне моих бед уже немало изменений к лучшему. Прошлое очищается так, как тает туман. Открываются все более давние, древние события. И вот, наконец-то, я переживаю непостижимое - свое триединство: Муза и Миф, и Змий - это я!

Мир сказки мирно дышит тут -
В моей Вселенной Друга-Леса.
И Миф, и Муза здесь живут,
Всем радостям всегда не тесно.
Лишь только Скуке не живется:
Ишь, спряталась на дне колодца.

Муза - вечное воплощение Лада-Гармонии, прекрасного в Жизни. На вид ей лет восемь - десять. Всегда, когда я вижу её, она или рисует, или, играя, готовится к этому любимейшему способу ее существования. Рисует она и на песке, и на небе, почти на всем. Нарисованное ею оживает. Однажды она нарисовала чертенят на моих пятках, теперь "зеленые" обвиняют меня в недостаточной политкорректности к этим меньшинствам.

Миф поразительно сочетает склонность к современным компьютерным технологиям, к рассудочности и неисчерпаемому многообразию затей, которые мы стали называть мифами.

Однажды, это было очень, очень давно, когда его сильно обидели, он придумал миф о двух Началах. Во всем и во всех только два начала: доброе и злое, свет и тьма, мужское и женское, дружеское и враждебное. Помню: в тот день был сильный ветер. Придуманное Мифом, и мне, и Музе пришлось весьма не по душе. Мы просили его не бросать это на ветер. Тщетно. Созданное им множится так стремительно! Порывы ветра и Молва разносят это по всему белому свету, то делая его Светотенью, то превращая в Космо-Хаосмос.

Прошли тысячи лет, и теперь не найти места, где этот сорняк не разросся бы, а белый Свет не выглядел бы весьма грязноватым.

Змий, как Муза и Миф, тоже Я. У Змия, на самом деле, всего три головы. Одна из них - друг Музы, вторая - Мифа, а третья дала обет вечного молчания. Это случилось в незапамятные времена. Зная обязательность Змия, Сущий решил, что именно Змий, чтобы уберечь Жизнь от непоправимой порчи, будет разрушать все сотворенное. Это решение повергло Змия в страшное горе. Отказать Сущему нельзя! Однако выполнить такое решение невозможно! Змий начал голодовку. Он много молился и плакал кровавыми слезами. Его рыдания сотрясали землю, и, порой, кровавые слезы огненной лавой стекали с гор.

В конце концов, он вымолил бессмертие живых душ. Однако, тела разрушаться должны! С тех пор третья голова, которая, судя по глазам, самая мудрая, замолкла навеки, а мы, люди, стали называться детьми Мритьи - смертными.

Поток Жизни несся все стремительнее. Муза, Миф и Змий и раньше-то встречались редко, а теперь - все реже и реже. Тем радостнее были эти встречи. Любимое занятие - Сказы.

Сказы как птичьи стаи. Они летают и живут в различных мирах. Этих миров, как звезд на небе...

Муза свои сказы рисует, оживляя. Как это делает Миф, нам уже понятно. А Змий - самый благодарный слушатель.

Все эти сказы рождались, как дети человеческие: в муках, в муках раздумий о Родине.

Что может быть лучше Родины?! Как бы ни было трудно с нею, а без нее и Рай не рай.

Оттого-то Сказы эти названы родными.

ИСПОВЕДЬ ВОРА
От вос-хищения... язык примерз к зубам,
Когда я похищал Тебя… чужую.
Себя не помня, вот уже целую
И никому тебя я не отдам!

РОВНАЯ ПОЛ-ОВИНА
– Простите. Скажите,
  Какого вы пола?
– Как половица, конечно, девица. 
  А как пол-овина, кхе – кхе… я – детина!
  Коль скажет начальство, то буду любою – 
  Ведь ровная я половина – не скрою.

Пусть
Пусть Глу-пость дуется на нас,
Надутая от пустых фраз.
Она взлетит к вершинам Власти,
Там для нее когти Напасти.

Не-Год-Яйка
Всё гордилась Негодяйка:
- Год за годом я - Не-Тяйка.
  Я не тяю, я не чаю,
  Что вдруг Счастье повстречаю.
  Всё, мечтая, выбираю:
  Тот - не тот и Та - не Тая.
  Ох, я чахну, ох, я таю.
  Вот... в такси еле влезаю
  И всё ем, и ем, и ем...
  Негодяйка я совсем!

***
Бабье Лето - божье лето,
Будто снова не одето.
На луче я, как Одетта,
В бальном танце ожила.
Веселы мои крыла!

Исповедь "Святой Простоты"
Когда кого-нибудь я... ем,
Пью кровь, сосу и жажду мучать,
То заявляю всем-всем-всем:
Тем улучшаю свою участь!

Объявление на вратах преисподней
Объявление на вратах Преисподней:
«В Преисподней – лишь в исподнем.
Только так, а не иначе. Кто нарушит,
Тот заплачет».

Лупоглазость
В лупу глупости виднее:
Вот они уже на шее,
Вот щекочут мои мысли,
Чтобы мысли... скорей скисли,
Вот и глазки лупоглазы -
Это ведь всё их проказы.
Глупость Мудрости хитрей
Она - словно древний Змей!

Лик тайны: страшилка
Я – Таинство. Я – Жизни Суть.
Все ночи только Мне подвластны.
Никто в лицо Моё взглянуть
Не сможет! Ха-ха-ха… Вам ясно?!
Да, ясно же как божий день,
Что вы слепы в своей гордыне.
Всё ваше знанье –  тени тень.
Куда, откуда, кто вы ныне?!
Ха-ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха!
Меня во всём не различая,
С кривою мерою Греха,
Утоните вы… в чашке чая!

Чудо пруда:Что важнее?
Я люблю играть у Пруда.
Этот Пруд... ну просто Чудо.
Ведь пока он не сердит,
Он со мною говорит,
Всё покажет... ясно-ясно,
Интересно, не напрасно!
Его мысли чудной стаей,
В голову мою... влетают!
Но когда Пруд возмущен...
Муть в меня вселяет он.
А порой, когда кипит,
Он опасен, как бандит.
Хорошо бы поучиться
Жить без мути, не мутиться!
Голова важней желудка.
Коль растрою - будет... жутко!

Темнота-большая сила
– О-хо-хо-нюшки, хо-хо, –
Тьма ворчала и вопила
– Кутать всё могу легко.
Темнота – большая сила!
Тьма вещей и Тьма всего
Очень даже ни-че-го!

Мы все обезьяны...
Мы все обезьяны.
И все мы из Ян – Ом.   
И Ян этот… тоже…  хор-р-рош!
Когда он не пьян, цена  – грош,  
А если уж  пьян – гроза…  обезьян!

***
Пошел пошляк пошлить налево,
Но все выходит неумело.
Тогда пошел пошляк направо,
И снова пошлость как отрава.

КОЛЕСО САНСАРЫ
Мы рушим то, что хорошо,
Надеясь – лучше будет! Потом рыдаем:
Дух ушел, тоскуя среди скучных буден.
И всё ворчим, что Свет не бел,
А он в ответ: «Что ж, как сумел!»

ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В СВОИХ РУКАХ
ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В СВОИХ РУКАХ
– Вы что, не можете держать себя в своих руках?!
– Пока еще держу. Да разве меня, такого, удержишь?! 
  Грохаюсь. Вот видите… люстру Вам разбил… и сад.

БЕС ХОХОЧЕТ
Белострунный лес воскрес 
И звучит, поет так ладно:
– Жить по совести отрадно!
Бес хохочет: – Yes, yes, yes… 

Обезьяна, ты… облез*…
И туда же вот… в святоши!
Был и будешь не-хо-ро-ший!

^*Крупнейшие мыслители ХХ века, потрясенные ужасами современной «Культуры», создали образы человека – облезлой обезьяны (Людвиг фон Берталанфи – один из основателей теории систем), обросшей крысы. Задолго до этого мифы древних китайцев и нивхов представляли людей как насекомых на теле божественного первопредка.

****
За деньги главное не купишь:
От истины деньгам вот кукиш.

****
Не уважает Правда тех,
Кто ей в глаза взглянуть боится.
Она — решительная птица.
Быть не героем — большой грех!

УХ
Глухо Ухо, уходя
Ухает. Ухабы круты…
Поминутно, поминутно
Ухаюсь я, почем зря.
Россияне, так вот сами
Ухаемся мы… веками!

БОЛЬ
Боль за всех болеет больно!
На лугу светло и вольно…
Как луг жизни…  да без боли?!
Это ж как яйцо… без соли!

***
Берег бережно ведёт,
Шепчет: «Здесь водоворот.
Хоть и лихо вы гребете,
Легче бы на повороте».

МЕГАПОЛИС

Город, город, о-город*, 
Все в тебе наоборот:
Все мы здесь, как сельди в бочке,
Только… одиноко очень.
Мега-мега-полис – ты
Расхлестал мои мечты!

*Этимологическое родство слов «город» и «огород» подтверждено.

ЛЕЖЕБОКОСТЬ
Говорят, что Лежебока
За морем лежит, далеко.
За морем... чудо-чудес:
Лежебока спит да ест!
Что это: страна, пещера,
Остров, океан иль вера?
Может быть, даже планета.
Нет ответа, нет ответа...
Лежебока – тайна это.
Лишь одно совсем здесь ясно:
Без неё жизнь так опасна.
На боку сплю. Мягко боку!
Как приятно летят сроки!
Все р-р-рокочут... где-то мимо.
Лежебокость невредима!
Кто лежит, тех режут реже!
Ищут, ищут: «Где же, где же?!
Где такие вы, сякие?
Где сякие вы, такие?
Трах-тах-тах и та-та-ту».
Но всё это... в Пустоту.
А мы, лёжа, в ус не дуя,
Словно глухари токуем!

***
«Настоящая поэзия»
Настоялась, как солдат,
На посту не спал, но грезил я.
Этим грёзам был я рад.
Грёзы глупости целят,
Есть у них волшебный яд!

ПАРА-ЗИТОЧКА
Я – Пара-Зиточка такая!
Ведь все вокруг меня толкают,
Ругают: «Толстая ты очень»!
Но как прекрасны мои очи!
А слезки... как у крокодила!
Не зря ведь бабушка любила,
Когда к сердечку прижимала:
«Ты, моя кучка! Мало, мало...
Ты моя кучка... из навоза...
Расти, благо-ухай же, Роза!»
И я расту, благоухаю...
Опять толкаются и... хают.

Я ПРАВ
(Исповедь)
Чем старше ребенок, тем меньше запретов,
Тем больше соблазнов, забав.
Я – взрослый ребенок.
Как правильно это:
Всё, что бы ни сделал я, – прав!

***
Ярость ярмарочна очень!
Как червяк себя все точит.
Тычет, и не в бровь, а в глаз,
Ярость – глупость. Вот весь сказ!
– Нет, я свята, благородна!
– Тешить так себя удобно.

ЛИКИ СМЕХА
Смех сквозь слезы. Слезы Смеха.
Дальше некуда уж ехать.
– Ну, а ты кто? – Смех скорбей! –
– Не поверю, хоть убей!

***
Зарыли Собаку. Собаку зарыли!
А память отшибло! Забыли, забыли…
И мифами стали те древние были…
Смешно ковыляет в ковыльных степях
Насмешливой Тенью таинственный Страх.

* * *
Хорошо... как банный лист...
Лечь, кружась, будто для дела,
Напевая: "Путь так мглист,
А во мгле порочность смела.
В каждом эта Рока дочь,
И вредить всегда не прочь".

Знакомые насекомые
Блошки, вошки, тараканы...
Бог не прав. Зачем так? Странно?!
Нам без них гораздо лучше.
Расплодились... кучи, тучи.
Насекомые в ответ:
- Вам без нас и жизни нет.
  Вам ли, умники, природу
  Поучать?! Вы быстро, сходу
  Натворили дел таких,
  Что Мир в ужасе затих.

***
Подкованы искусственные блохи.
И скачут, и несут... во тьму ума.
Мы, исступленно: "Ведь совсем не плохи...
Мы - "в лучшем из миров"! Ура, ура, ура!"

Жизнь не обещала никому
Нужно быть готовым ко всему:
Жизнь не обещала никому,
Что её Налог1 всегда приятен.
Ведь и Солнце тоже не без пятен.

1 "Налог на жизнь" - крылатое выражение Сенеки, 
употребляемое им  в "Письмах к Луцилию". 
Суть этого выражения - неотвратимость расплаты (налога) за всё.

С «ТОГО СВЕТА» РЕПОРТАЖ
Внушали мне, что мир во зле лежит,
И что покой нам только снится.
Я Вечным  Сном усну. Ох, лучше б удавиться…
И там покоя нет как нет.
Так не спешите на Тот Свет!
На Этом лучше постараться,
Чтобы на Том… не чертыхаться!

ПАКТ ОБЩЕСТВА ЗАЩИТЫ БЛОХ

Наши блохи… не так плохи.

Кто сказал, что все мы, блохи,
Гадки, пакостны и плохи?!
Вот, к примеру я, блоха,
Так смешлива… ха-ха-ха.
А в прыжках?! Да кто на свете
Сможет лучше?! Правда, дети?!
Шутки в сторону, однако.
Я храню вас всех от мрака…
Грязи, всяких нечистот.
Славьте, славьте блошек… вот!
Колокольчики тревоги –
Блохи… К грязи они строги.
Ведь сам Бог нас создал так.
Уважай же блох, чудак!

***
Просит Курица Зайца:
– Кум погрей мои яйца,
  Чтоб они не остыли,
  Чтобы в радости – силе…
  Пиу-ва, пи-ва!!! – Кричали.
Заяц, почесывая затылок…
– Пива… сразу?! Едва ли!

ГИМН ВЗЯТОЧНИКА–1
Чтоб всю зиму сосать лапу…
Деликатно так… нахрапом,
Всюду нужно взятку брать.
Вот тогда… благо-ухать
Лапа взяточника будет!
Кто за это нас осудит?!
Да, медвежья в нас природа:
Взятка – мёд! И… путь к свободе!

Мёда жизни чтоб вкушать,
Липу нужно… обдирать!

ГИМН ВЗЯТОЧНИКА–2
«Имя» – «брать»*
Как не брать, коль хотят дать?!
Ведь не будут уважать! 
Нужно всем имать, имать… 
Так возникнет благодать…
Взяткоемкости повсюду.
Взяточник – создатель чуда!

*Весьма авторитетная школа языковедов обосновывает 
этимологическое родство слов «имя» и «имать – брать»: М. Фасмер,
П.Я. Черных, Г.П. Цыганенко, Н.М. Шанский и Т.А. Боброва, 
А. Преображенский.

ГИМН ЛЕНТЯЯ
Я – камень лежачий. К земле я прилип.
Пусть жизни вода течет мимо.
И слезы, и смех, и отчаянный крик
Мне – как гладиаторы Рима. 

Всё лежа удобней: вкушать и рожать.
Лежу и… ничем не рискую!
Так Мир создавала вселенская Мать.
Лишь бес беспокоится всуе.

Мир бескрайнего моря. С горы - неоглядная даль. Белой пены коса бесконечная вьется на песке золотом.

Сколько песен красе твоей, Море, поется, сколько их, я надеюсь, споется потом!

А пока, мое пенное Море, мы с тобою вдвоем. Погружаюсь в твое песнопенье. Море, правда твоя, как моя. В ней слились волны радости, будней и горя. Ты не будешь простым никогда, мое звездное Море. Ты бушуешь, зовешь, откликаясь на трепет, порывы и боль, и в слезах моих горьких твоя растворяется соль?

Вот закат... ты - сама тишина. И дорожкой волшебно-ковровой стелешь путь мой. Куда? Не к беде ль моей новой?

Сквозь дыханье волн слышу шепот я твой:

- В темных снах эту ночь я металось. Тяжко билось о камни. Нечто чудилось мне. И казалось: отчаянно кто-то зовет. И в искристую пыль разбиваюсь о скалы. Там металась иль чудилась тень. Но расшибся о камни тюлень. От погибших растений моих запах скорби идет. Люди скажут, гуляя:

- Так пахнет йод.

КРЫЛАТЫЕ ФРАЗЫ
Через моря и океаны,
Границы, горы и века
Крылатые Слова… Как странно,
Что их не разорвать… пока…
Пока они нужны и любы,
Прекрасны, как в улыбке губы,
В улыбке той, где искры Света.
Проверьте и познайте это!

РОЖДАЕТ КАМЕШЕК… ЛАВИНУ
Рождает камешек… лавину.
Ты мог бы жить, а вот ведь сгинул!
Да, всё могло бы быть иначе…
Могли бы петь, а вот ведь… плачем!

***
Птицы крылаты уже от рождения.
С фразами все происходит иначе:
Промыслом Бога иль Ангела, Гения 
Фраза взлетит, иль хромает, иль скачет,
Через года, и века, и народы,
Через озера, моря, океаны…
Мерой Живою гасит невзгоды
И исцеляет глубокие раны.

***
Доспехи успехов гремят:
– Спешим на всё бросить свой взгляд…
Бросаем! А Прихоть… иной интерес:
Галопом на шее моей скачет… бес!

***
Те, кто против, те, по сути, за:
Всё, что не даётся – возбуждает!
Интерес угаснет, и гроза,
Словно прошлогодний снег, истает!

***
Приходи! Как Тихий Праздник, приходи,
Замирая от восторга на груди.
Этот праздник, как любимой песни звон,
Пусть Покровом тебе будет он!

***
Обидеться – себя поранить
И к Бездне шаг ускорить тем,
Чтоб слишком рано, слишком рано
Лишиться лучших земных тем.

***
Мысль тоже сеет семена.
Они первичны и до дна
Летят они до Сути самой.
И всюду странствуют так странно,
Как ты и я, как ты и я.
Им не запретны все Края!
Мысль тоже сеет семена!

Бог каждому дал в жизни Друга,
Чтоб с ним осилить пыток вьюгу,
Преодолеть порочность Круга.
Совесть его, по сути – имя,
И он с тобой всегда незримо!

****
Друзья мои, вы были рядом!
Вы и теперь незримо здесь.
Вас, каждого, сердечным взглядом
Благодарю за Дружбы Честь!

****
Любовь, исцеляя, взлетает на кручи.
Там тешатся вихри. Их тайны могучи.
Она открывает нам ящик Пандоры.
Тут пытки беды и ужасны, и скоры.

****
Ростки тоски в ночь лунную завоют.
На людях легче, будто я с тобою:
Беспечность юности и искорки огня,
Незримо ты со мной. И без тебя ни дня!

****
Когда слабею я, то будьте сильны Вы!
Нельзя нам в пропасть рухнуть, рея! 
Крылья срослись не от  молвы,
И поклялись мы не над нею!

****
Как я люблю тебя, весёлую,
Всю светлую от светлых снов,
В печали, окрыленно-новую.
Ты – Друг, Любовь и мой Покров.

****
– В огне любви мне суждено сгореть, – 
Таинственно о том шептала медь.
– Листком кленовым в пламени заката.
Спасибо, Жизнь. Я счастлива. Богата.

ПОРТРЕТ ДРУГА

К  90-летию Друга

Велики основатели религий.
Величайшие проходят незаметно.
Не звенят на Вас, мой Друг,  вериги…
Тишина и Свет ве–лико–лепный!

****
Будь мне богоданной навсегда,
Искренно, по совести–по чести,
Чтобы до и после Смерти — вместе.
Верю и надеюсь, очень, да.
Будь же богоданной навсегда!

****
Трудно любить: с грузом тяжким, да в гору!
А без любви – только скука и горе.
Ненависть яро лавиной с горы
Быстро несётся до адской поры.

****
Храм Бога везде, где душа, воспаряя,
Напомнит набатом: «Беда не чужая,
Грызущая всякую личность иную.
Ее,  исцеляя, Я Бога целую!»

****
Покорности в любви почти что нет.
Иная власть, иной её секрет:
Извечно в ней пылают интересы…
Здесь небеса, и ад, и ангелы, и бесы.

****
Не нагляжусь, не налюбуюсь
Твоей духовною Красой!
Лугов и перелесков, Мать-Русь.
А без тебя – хоть плачь, хоть вой.

Ту Середину Золотую,
Все лучшее крепя, целую.
Целуя, исцеляю. Так
Родной преобразую Мрак!

****
Любовь не проходит. Она остаётся.
И глупость, конечно, над нею смеётся:
«Давай, проходи, надоело, нет мочи!»
Ей тихо в ответ: «Я привязана… очень,
И крылья срослись, их разрыв – это крах,
Не выразить Суть мою вовсе в словах!»

****
Я сегодня не всуе, не всуе
С облаками танцую, танцую.
В поднебесье плывем мы, кружась,
Ты со мною сегодня, мой Князь.
Ты со мною, мой рыцарь, мой царь.
Им не чудится: все здесь как встарь…
Взявшись за руки, вновь у обрыва…
Нет, не буду с тобою бескрыла!

****
Ты – бабушка моя, и внучка, и дочь, и мать:
Простить способна и понять!
Вновь я у ног твоих. Встречай.
Мне без тебя и Рай не Рай!

СОФИЯ ЛЮБВИ

Мы пьём в любви отраву сладкую.
Е.А. Баратынский.

Любовь – не отрава
И вовсе не права,
И вовсе не властна. И всё в ней не так.
А всё-таки ей покоряется Мрак.
И светит Софией она не случайно!
Ведь – Луч, чтоб мы ладили с Тайной.

ВАТНЫЙ ЗВОН
Из ваты ли сердец колокола?
Звоню, звоню — ни зова, ни ответа.
Нам сделалось, увы, привычным это.
Глухая тишь наш слух обволокла.
Окажутся ль потомки виноваты,
Коль будут и у них сердца из ваты?!

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ МОРЕ
Человеческое море,
Ты на горе вскоре-вскоре
Вновь, бушуя, сокрушишь
То, что свято, то, в чем тишь.
Разум закипит, затмится...
Скалами в оскалах лица!

СЛИШКОМ РАНО
Основание давно подгнило –
Стала формалистика пышней.
И напрасно ждет её могила,
Слишком рано вырытая ей.

КОРЕНЬ ЗЛА
Корень зла – в разладе Власти,
Когда ею правят Страсти.
И, собою не владея,
Власть творит в себе Злодея,
Объявляя Злом, не право,
То, в чем меркнет её Слава.
Тогда власть – Власти рабыня.
Так извечно, так и ныне.

ОБРАЗ ВРАГА
Найден враг. Всё безбожное в нём!
Пусть горят его дети огнём.
Словно волки, готовы мы рвать
Красоты благородную стать.

ВОПЛЬ
Лукавые сердца окаменели,
Лишь жалости избыток в них порой.
И жалят так, как будто в самом деле
Уж не язык, а ядовитый рой.

СВЯТАЯ МЕСТЬ
Жаждет месть: «Очищая,
Я мести буду здесь.
Не вода – кровь людская
Мне, ключами от рая,
За разбитую честь!»

ШАР ЗЕМНОЙ
Глобальных технологий вал
Равняет всё, да, в одноликость.
Ликуют Логика и Дикость.
Шар, словно тая, ёжась, мал,
Да, тесен, мал и духом пал.

БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Я – Спринцовка*,
Очень ловка
И изящна… хоть куда.
А к тому же… я худа. 
Люди! Будьте же как я.
Любовь-Дружба – ерунда…
Предрассудки, пережитки – 
Эти чувства очень жидки.
И, к тому ж, они – отрава!
Убедитесь, что я права!
А вот секс царит повсюду,
Спринцеваться хоть не чудо.
Секс, как правда, очень прост…
Рынку секс – доход и рост.
Люди, вы ведь все, как я, 
Будете… хоть и не сразу.
Люди, да-да-да-да-да-да,
Будете как я вы скоро.
Вам тогда не будет горя.
С задом вместо головы**
Будете всегда правы.
Эта часть, а не иная,
Путь прямой уже до Рая,
Ведь с извилиной одной
Путь, конечно же, прямой. 

^*Спринцевать (немец.: spritzen) – промывать, в т.ч. внутренние органы, под давлением, например мозги.

^**Подобие головы и зада с годами проявляется тем разительней, чем больше люди впадают в РАЖ. Этот нетривиальный феномен воплощен с давних пор в трикстерологии, народном юморе и в трудах мыслителей (см. например, П.А.Флоренский.)

С-ПАС-ЕНИЕ
Мы Пастыря жаждем и жаждем кнута,
На пастбищах жизни томясь, как бараны.
По-прежнему мучает нас слепота,
А в сердце Культуры… разломы и раны.

***
В Москве уже почти что как в Париже:
Машины спят вдоль улиц, в два ряда.
Спят, как бомжи. Порядочность не ниже.
Она от верха… и до самого до дна.

ВИНО… ВАТЫ
Ватные ноги. Сердце из ваты.
Личность безлика. Мы вино-ваты.
Бейте в набаты! Отклика нет.
Бейте в набаты! Ответ: «Да, то есть, нет!»

***
Жизнь жестоко-жестоко
Гневом ярым ярится.
Вот уж Ярое Око
Опаляет нам лица.

***
«Надежность» Техно… суть её – надежда.
Что может быть наивней и опасней?!
Так в хрупкий Хаос рухнем мы, как прежде.
Внезапно он разинет свои пасти. 

БАР–БОСЫ
Наши боссы, ух… бар-босы!
Все одеты как! Не босы,
Но когтят, когтят, когтят…
Когти из ноздрей торчат
И… испепеляет взгляд.

КРЕДО ПАСТЫРЯ
Коль шар-р-рахнуть, ошарашить,
То, конечно, жизни нить
Затрепещет: «Жить-жить-жить!»
Чем шарахнуть?! Чем попало.
Нужно только, чтоб звучало
Всем и всюду, на-всег-да:
«Ну, шарахайтесь, да, да!»

ВИНО ВИНЫ
Я создал винных лавок сеть.
От напряжения уже гудит она.
Невинных нет – всем-всем в Аду гореть.
Вина хотят?! Вот в этом их вина!

ЗОВ ШТАНОВ
Могучей прелестью наполнены штаны.
Я, исповедуя лишь магию разврата,
Рву путы все, которые верны,
И падаю в объятья Сатаны…
Спасает Совесть, муками объята.

***
Коль думаешь одно, а говоришь иное,
В делах с обоими разлад…
На муки обречённость. Вскоре
Свой личный возникает Ад.
Суд Совести неумолимо
Всегда, везде и всюду здесь.
– Но мощь Насилья нерушима?!
– Её преобразует Честь!
  Она – целительная пытка,
  А власть Насилья всюду зыбка.

ПРЕДЧУВСТВИЕ
– Знаешь, Альфа, твои вздохи
  Здесь терпимы, не так плохи…
  Но землетрясенья жутки!
  Неуместны эти шутки!
– Властелин моей души,
  Эти вздохи хороши…
  Я предчувствую разруху – 
  Очень чутко моё ухо!
– Да, – вздыхаю сокрушённо – 
  Разрушенья ведь огромны!
  Но не я ведь их исток.
  Час подходит… пробил срок.

Кто-то пострадал невинно… –
Как от камушка – лавина!

МЕЧ ПОЁТ
Меч поёт: «Я такой замечательный!
Вы не верите?… Очень мечтательный!
Вж-ж-жик… и летит, и летит с плеч башка».
Умилённая: «Вижу божка.
Ты теперь – повелитель мой, Боже!
Безголовая буду дороже,
Буду лучше, послушнее. Верь!
Ты мой нежный и ласковый зверь».

Р-Р-Р-Ы-НОК
Р-р-рынок р-р-рыкает, р-р-рычит:    
– Мне – как глине – Меч и Щит!
  Заповеди – лепет жалкий…
  Как костру сухие палки.
  Всё в моем костре горит,
  Всё – нажива мне и Щит!

БР-Р-Р
Не навредить, не навредить!
Это моя, известно, клятва.
Красиво жить не запретить…
И вот я кровь сосу… опрятно.
Неправда, что дорогу в Ад
Добрых намерений камнями
Мощу прилежно. Да, я рад…
Проверьте, убедитесь сами.
«Жить без насилья!»… над собою.
Этим я тайны не открою.
Ведь каждый хочет жить… как хочет.
Такой я кочет, – Бр-р-р… хохочет. – 
Я глупым уткам не чета.
Вредить себе?! Нет, ни черта!
Мыслитель я. Открыть готов:
Живем мы в «лучшем из Миров»*.

^*Крылатое выражение «лучший из миров» – сатира Вольтера, который в «Кандиде» высмеивает идею «Теодиции» Лейбница о предустановленной гармонии мира. Однако «лучший из миров» может воплотить каждый, живя мудро – осваивая взаимодействие со всеми как минимум насилия.

ЛЮДЯМ ЧТО-ТО НЕ ВЕЗЕТ!
Людям что-то не везет!
Век за веком невезуха
Травит душу, глаз и ухо!
Где же это что-то?! – Вот!
Корень Зла, конечно, Тот!
Он чужой! Он бука, бяка!
Вот зарыта где собака!

***
Не зная, кто мы и откуда,
Идём, не ведая Пути.
Как мёртвой мерой соизмерить Чудо?
Как счастье в бездуховности найти?!

Чем дальше, тем быстрее…
Но куда?!
Незримо скалами оскалилась Беда.

ИСПОВЕДЬ ГЛУБИНКИ
Власть Тьмы внизу ужасна и туманна.
Не от неё ли каменеем… странно:
Лукаво-хмуры… а сердца из ваты!  
Глубинка: «Без вины я виновата!»

ГОРЕ ЛУКОВОЕ
Друг мой – Луковое Горе!
Снова ты запил и вскоре…
Ты закусишь… удила.
Эх… дела, дела, дела.
Плохо дело… без закуски,
Горькую ты пьешь… по-русски.
Мама плачет, дети плачут…
И ты сам, да. Как иначе?
Слезы пьяные текут…
И несчастья… тут как тут.
Они вовсе не спешат,
Эти гости любят… ад.

Я – ГЛУХАРЬ
Я – Глухарь!
Люблю я глухать,
Да на всё, что не для брюха,
Заодно и... начихать.
Да, на всё, что нельзя... взять.
Взять и... и в своё жильё.
Взять и объявить: «Моё!»

***
Игры любовные – лёд и огонь…
Хрупко и жутко, а всё-таки… тронь!
Бездна таинственно тянет к себе…
Я – непреклонный, покорен Судьбе.
О, неужели покорным рабом
Буду я здесь, и теперь, и потом?!

СЕВ БЕДЫ
Дети ругаются хуже матросов,
Хуже, чем черти в Аду!
Всё оказалось трагически просто:
Так вот мы сеем… Беду!

***
Тысячелетья вновь и вновь,
Невинная, реками кровь
Струится, словно бы водица…
А мы всё ищем кровопийцу,
Никак не можем примириться.

ХРОМОЙ ЧЁРТ
Чёрт был Ангелом до срока…
Но вот в гости к нам попал.
На земле ему морока:
Хоть толкают… одиноко…
Поскользнулся... захромал.
Обсмеяли, разлюбили…
Черти ангелами были!
Мы озлобились, как черти.
Пробудитесь и проверьте.

ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ
Лишь ангел, испытанный в качестве чёрта,
Умеет подняться над тою чертой,
Где, крови страшась, что с дороги не стёрта,
Беспомощно топчется ангел простой.

ВСЕ ПОД СЕБЯ
О, как порою жалко и убого
Нам светит день в тумане голубом,
Когда, величьем прикрываясь Бога,
Всё под себя мы яростно гребём!

МЫ – ПТИЦЫ НА РЕЗИНКАХ
Мы – словно на тугих резинках птицы!
Лишь дёрни – в небо взмоем мы тотчас.
И чем дано нам выше в небо взвиться,
Тем тяжелей падение для нас.
Мы – птицы на резинках. Наша доля –
Призывы звёзд и скорбная неволя.

***
Будто струны Вселенной
Вдруг запели во мне…
Окрылённо и пенно
Бьется то, что не тленно,
Не сгорая в огне!

***
Нам чудится, что вечно всё так будет:
Речь ручейка и мамина улыбка.
Таится рядом странный выбор судеб.
Пока ещё неотвратимость зыбка.

***
Стремлюсь я странствовать по Свету,
Не напрямик – наискосок:
Чрез корни по стволу вдоль веток…
О, как же здесь Предел высок!

***
В небе свинцово-ледяном
Весенняя промоина звенит.
Прародины ведь здесь живая Нить!

Посвящается А.

Опасно сборище таинственных теней 
Среди Твоих ресниц, живущих…
Когда слабею я, будь Ты сильней!
Лишь так в нас пробудится Сущий!

***
Когда огонь страстей устало
Предпочитает отдохнуть,
В зеркальной черноте овала
Лик Сути вижу, но чрез муть.

***
Вот Шача, здесь в Волгу впадая,
Духовности Мир создаёт.
Я в детство впадаю, играя,
Из Сказки здесь пью Вещий Мёд!

***
Страсти подобны мигрени:
Бледность и зелень лица.
Их одолей. И твой Гений,
В творческом светлом горенье,
Другом с тобой – до конца!

КАЛИ* – ПРОБУЖДЁННАЯ
Глаза ласкают. Рук искра.
Пора-пора-пора-пора,
Ис-пе-пе-ля-ю-ще пылая,
Уже совсем, совсем иная!

^*В мистико-философской системе древней Индии богиня Кали – олицетворение принципа разрушения в высшем Божественном триединстве. Кали – аспект энергии Шивы.

***
Зелёная вечность по золоту сосен,
И белые змеи пушистого снега.
Нередко совета у Леса мы просим.
И Лес откликается дружески: «Ведай!»

***
Вечность манила и обещала,
Но неожиданно вдруг возникало,
Как из тумана,
Жало кинжала.

***
Прекрасна музыка дождя!
Дождался. Иначе нельзя…
Ведь только в дождь шлёпать по лужам
Лучше всего! Скорее, ну же!

***
Страсть – огонь. И в нём, сгорая,
Удаляемся от рая,
Если в пляске огневой
Суть, как пепел, извергая,
Тешит лишь себя огонь.

***
Тень исто тениста – 
Связующий Луч
С мирами иными.
Так будь же могуч!
Под Сенью её укрепляем свой Дух.
В ней Совести речи…
Но только не вслух!
Да, совести речи,
Коль ты не потух.

***
Без ярости бывает Мудрость лучше,
Но даже Луч бывает возмущён – 
Испепеляет Он сады Основ.
Так сухость Сущего часто томит на суше.

***
Вы представьте, дует с юга
Снежная сердито вьюга:
– Да, я с юга, но бела.
  С южным полюсом дела
  Я вершу из века в век…
  Кутайся же, Человек!

***
Вихри жизни, затихая,
Чахнут в теле, только в нём.
Суть могучая, иная,
В храме Сердца вдруг – огнём!
И душа, как лист кленовый,
Пламенея лучшим – влёт!
Этого не будет снова
Или всё наоборот?!

***
Ещё не алеет аллея,
Но, Сущий, для странствия струн,
Нисколько меня не жалея,
Сжигает, чтоб вновь стал я юн!

***
Гаснут краски на глазах. Ах!
Улетает Чудо-птица
На закат. Светлеют лица.
Так крылом развеян прах.
Краски гаснут на глазах. Ах!

***
Август. Холод. Дождь. Тоскливо,
А в лесу опять на диво:
Древний-древний Храм душевно
Утишает всё, что гневно.

***
Терпения терпкие соки,
Крепите мне крылья в беде!
Пред Смертью ведь все одиноки.
Терпение нужно везде!

***
Я по волнам, наискосок,
Вдаль убегаю, а висок
Морскою пеной серебрится.
Так незабвенны друзей лица
На золотом панно заката.
А на душе светло и свято!

***
Воскрес из сна-небытия
День жизни – лик неповторимый!
Звоны скорбей, но вижу я:
Лучится лучшее незримо!

ВЫСШАЯ ТРИАДА
Истинно лишь то, что есть,
Есть лишь то, в чем Совесть права,
Правда в том, в чем жива Честь!
Всё без этого – отрава.

САМЫЙ СУЩИЙ МИР
Среди бесчисленных Миров
Есть самый Сущий – Мир Основ!
Извечно новизной лучится,
Целит тела и Души, лица.
Лишь здесь без крыльев все летают,
В Основах Красота такая!
Внезапно пробудясь, прозрев,
Мы навсегда теряем Гнев,
Рассудка Возмущенье, Злобу,
Здесь возрождаемся мы снова!
Среди всех ужасов и бед
Есть мир, где зла и скуки нет.
Извечно радостен и нов
В сердце твоем есть Мир Основ!

***
Простота смеётся над собой…
Ведь она совсем, совсем не проста:
В ней разломы будущего роста
И прощенье то, в чём непокой!
В ней несчастья будущего лада
Вот она сама себе не рада!
Оттого ли «хуже воровства»
Нарекли. И это неспроста.
Простота от мудрости далече,
И она, увы, ей не Предтеча.
Только всё-таки без простоты Сердечной
Сер и грязен Белый Свет, конечно.

***
Основы, Основы, Основы,
Вы – Таинство, Сущность и Ключ!
Кто близок к вам, сбросит оковы.
Блеснет ему Истины луч.
И он пробудится могуч.

***
Храм везде, где Душа окрылена!
Словно вынырнув: – Я ведь не тленна.
Разве можно из Злобы да в Сон?
Как прекрасен цветущий здесь лён!

С-ЧИТ-АЛОЧКИ
Можно по-разному считать:
Как будто косточки плевать,
Как золото и деньги… жадно
Считаешь так – живешь не ладно!
А вот ещё один вид счета:
С улыбкой радости, почёта,
Ведь в живой каждой единице
Часть и твоей души таится.
«Один» – «един». «Един» – «иной».
«Иной» – «другой» и «Друг» – «герой»*.

^*Этимологическое родство слов «один», «един», «один», «иной» подтверждено.

ТЕО-РЕМА*
Рема, рема… тео-рема,
Ты не выдумка, не схема – 
Бога знание. И Слово
Нерушимо в тебе, ново!

^*Теорема (греч.: тео – Бог + рема-слово).

Таким образом, слово Бога, божественное слово. Такая

трактовка не является единственной, устоявшейся. Есть

еще и другие.

ПАРЯТ ВЫСОКОПАРНЫЕ СЛОВА
Парят высокопарные слова.
Молва почти всегда ведь не права…
Парят лишь те, которые крылаты.
Они целят по-своему и… святы!

ЗА ПРЕДЕЛАМИ РАССУДКА
Мечта нам кажется безумной.
Да, безрассудочна она.
Ей верить невозможно, трудно,
Но это не её вина.
Да, за пределами рассудка
Суть Сути, новизна Основ.
Порой нам это даже жутко.
Жизнь удивительнее снов!

***
Истина, Любовь и Красота –
Лики лучшие Основы.
Их Триединство, неспроста,…
Таинственно, извечно, ново!

***
Разные миры… они все тут.
Эти, словно вороны, клюют.
Превращая в падаль наши Души,
Призывая: «Рушить, рушить, рушить!»
Эти, словно пчёлы и цветы…
Выбор есть. Так выбирай же ты!

***
Вся жизнь – невидимые струны:
Опасность – Счастье – Интерес.
Ладов Основы вечно юны.
Чуть зазевался и… исчез!

– Скажи, всеведущая Мать:
  Как Тайну мне Любви познать?
– Она – Огонь души и тела.
  Даст свет, тепло,
  Коль с ним умело…
  Но коль пожар, то в пепел – ты,
  И в пепел все твои мечты!

***
Милым насильно не бывать,
Без силы также всё постыло.
Лишь соразмерность – благодать!
Так будет, есть, и так всё было.

ЛЮБОВЬ, И ДРУЖБА, И РАЗЛУКА
Любовь, и Дружба, и Разлука –
То Триединое всегда,
Которое, чрез Мрак и Скуку,
Мне – путеводная звезда!
Звездою снежною сверкая,
Коснулось Сердца моего.
Я пробудился. Жизнь иная.
Тьма отступила. Без всего,
Что нам – Земными Кандалами – 
Разлад, Власть хищная рассудка…
Любовь Вы испытайте сами,
Чуждается всего, что жутко.
Ни Мудрости, ни Озаренья
Нам без Любви не испытать!
Она – духовность исцеленья,
Сотворческого Счастья – Мать!
Любовь таинственнее тайны,
Всех интересов в ней венец.
И это вовсе не случайно – 
Она основы часть. И Рок,
И даже Он над Ней не властен!
Нет без Любви на Свете Счастья!

***
Только то, что истинно любил,
Струнами сердечными звучало,
Откликалось мощью крыл.
Не было ему Конца – Начала!

НЕИСЧЕРПАЕМОСТЬ
Вечный творчества исток 
Черпаю. Не одинок.
И чем больше взял оттуда –
Необъятней всюду Чудо.

УВЕЛИЧИВ РАЗЛАД
Знай: никто без согласья – насильем
Не получит со-творчества крылья!
Всё, что ты приобрёл, увеличив разлад,
Прахом будет, тебя обрекая на Ад.

***
Чем ближе мы к истоку Вещих Вод,
Тем чаще и мощней водоворот,
Тем чувств и мыслей пытки всё мудренёй.
Порою Я – как жалкий раб на троне.

Так скромность укрепляется не зря…
И в сердце разгорается Заря!

НЕИЗМЕРИМОЕ
Да, Пустота*неуловима,
Но только пустота ль она
Иль Сути Суть и Сердцевина?!
Не в неизменности Её вина.

^*Пустотность (Срединный Путь или Путь

сострадающего Сердца… Бодхисаттвы, Тары) – одно

из главных понятий – самоопределений буддизма.

***
Основы – то, что не членится
На «Да» и «Нет», на «Свет» и «Тьму».
Призыв их просветляет лица,
А отклик им: «Пытай, пойму!»

***
Невоплотимая в словах,
Струны души чуть задевая,
Летит, чтобы не только в прах…
Суть: «Я была средь вас, живая!»

***
Запахи закатные средь высоких трав.
Лишнего не надо. Сущий, видно, прав:
Счастье – со-участье,  минимум вреда!
Так везде и всюду, всюду и всегда.
Голос незабвенный подтверждает: «Да!»

ИСПЫТАННАЯ СКОРБЯМИ РАЗЛАДА
Нет Бога?! «Умер Бог!» А птичьи песни
Ласкают слух с восхода до заката,
И лики Сущего ещё чудесней,
Испытанные скорбями богато.
Испытанная скорбями разлада
Незримая Духовность всем нам рада!

***
«Что есть Истина», где она, как
Проявляется в выборе каждом?
Только Свет она или и Мрак,
Хаос, Пытка и Смерть лишь однажды?!

***
Единый Бог, единая Основа,
Единственный для каждого Подъём.
Да, падаю, встаю и снова, снова
Иду, чтоб Сутью воплотиться в Нём.

***
Когда Любовь, преобразуясь,
Становится страшней ножа:
Незримое, увы, не всуе…
Как пропасть Рок и как межа!

***
Лишь тот поэт, в ком Дух лучится
Так, что лучи – певучи струны.
Поет и просветляет лица.
Вот даже Старость Звёздно-юна!

***
Случайность – не случайна. В ней лучится
Основы Сущей скромный лик!
Вот словно молниею – озаренья птица!
Я к её Тайне радостно приник.
Ему подобен в этом я.
Вся жизнь моя – попытка или, 

***
Бог жаждет, чтоб его любили.

Всё ж, капля Сути Бытия?!

***
В повторах Красота преобразится:
Пресыщенностью исказятся лица,
А волны Скуки Разум возмутят,
Совесть замрет, и в сердце хлынет яд.

***
Вече вечера кипит, возмущаясь.
Здесь бессилен Меч и Щит – Стадо, Стая
Правят Власти произвол:
– Кровью причастимся, мол!

МИР МУЗЫКИ
Кроме лада – консонанса
И разлада – диссонанса
В Мире Музыки иного 
Много-много-много-много:
Гром, и молния, и рёв,
Ржанье, топот и Любовь.
Да, ничто не разделить
На два полюса. Ведь жить
Жаждет жизнь разнообразно
Так, в лучших музыкальных фразах.
В них Музы Музыки незримо,
Таинственно… Мы Сердцем с ними!

***
Лишь Храм Незримый не разрушить.
Над Ним не надругаться никому.
И не подслушают мой вопль ни чьи там уши.
Быть может, там свою я Суть пойму!

***
Чем ближе к пропасти Великого Предела,
Тем крепость Духа всё нужней!
Чтоб голову не потерять, хоть поседела,
И крест, и честь, и то, что скрыто в ней!

Вдруг мне явилось божество и оно было триедино:
- вот хризантемы белый Лик, луч каждый в капельках росы, сверкая -
- бездомная собака-Друг, идущая со мной чрез пытки жизни,
- лик женщины, чьи крылья мне Покровом укрепляя Дух.
Вас, райская обитель для души моей, молю помочь!
- Наш дар: единый раз ты с Тенью можешь пообщаться.

Этот рождественский Дар я получил на закате жизни после долгих поисков. Сначала я надеялся, что за тысячи лет в бесчисленных трудах философов тайна Тени основательно раскрыта. Но, увы, как ни удивительно, от философов Тень ускользнула.

По белым гребням волн, по солнечным лучам,
Всегда наискосок я прыгаю, бегу, перелетаю.
И в миги эти - Жизнь лучистая такая!
Здесь нераздельны Тень и Свет и неслиянны тоже.
Здесь Тайна шепчет мне ответ: "А ты мне Друг? О боже!"

Я проснулся от чувства, что обещанный дар ожидает меня сегодня. А пробудился я оттого, что хвост моего Друга весело постукивал о дверной косяк. Тёплый язык его ласково лизал мою правую руку.

Мы вышли из дома на рассвете. Через семь минут уже входили в храм берёзового леса - одного из самых лучших друзей. Пуховая шаль свежего белого снега заботливо укутывала Друга. Снежинки, танцуя, старались устроиться на чёрной спине бывшей бездомной собаки. Наиболее ловкие и озорные снежинки пытались совершить посадку на толстый увесистый хвост, танцевавший в такт их музыке.

"Вот это - сказка земного счастья - думал я, идя по лесной аллее. - Без этого мне и Рай не рай. Что может быть лучше?!"

В этот момент мы повернули на лесную дорогу, ведущую к ближней деревне.

Эта дорога была знакома мне почти шестьдесят лет. Но и я, и Альфа остановились, не веря самим себе. Лучший из здешних соловьёв вил-веял, развивая своё соло. Он рокотал, булькал, клыкал. Вот - хрустальная дробь, влёт раскат, пленканье, кукушкин перелёт. Пауза. Затем новый почин, свисты, стукотня и трели! Вторя Мастеру, менее опытные соловушки поют всё лучше и лучше.

Это - наша соловьиная дорога в конце мая. Она выводила нас из леса на неоглядный простор. Вот впереди, на возвышении, деревенька, как в зеркальце она смотрится в небольшой пруд, за ней скотный двор.

Для соло в майской тишине
Отладил струны соловей,
И пробудился по весне
Видавший виды мудрый Змей.
Согретый трепетным огнём,
Он духом возродился в нём!

Когда мы миновали деревню, начался восход солнца.

На наших глазах неоглядная зелень превратилась в золото: раскрылись одуванчики, Альфа радовалась им не меньше, чем свежему снегу. Мы долго брели в этом золотом океане, и вот уже ничего, кроме светло-голубого неба и лучисто-золотистых волн родного поля.

Бреду по лугу золотому
В безвестность, трепетность, истому
И мну волнистую траву:
Как будто к берегу иному,
К ещё не ведомому дому 
Под майской радугой плыву.

Вот здесь, шестьдесят лет тому назад, на этом поле, родила меня мать.

Еле уловимое предчувствие: сейчас случится! Тень Альфы, на которую я раньше почти никогда не обращал внимания, стала светлеть. Вот она уже такая же золотисто-лучистая, как и безбрежные волны золотистого моря, окружающего нас. После этого лучистая тень дохнула на один из одуванчиков, росший у моих ног; он затрепетал и стал быстро расти. Через несколько минут его солнечный лик был у моих глаз. Его тень при этом также из обычной, тёмной, превратилась в лучезарную. Обе эти лучистые тени приблизились ко мне. По мере их приближения во мне всё сильнее боролись два чувства:

- Этого не может быть!

- Как приятно, как радостно!

Тени дружно дохнули на меня. Теперь и моя тень стала светлеть. Вот и она лучится! Возникает такое чувство, что я могу летать без крыльев. Во мне очень ясно звучит голос:

- Ты просил в дар Знание о Сути Тени?"

- Да, я искал ответ у философов, но не смог его найти.

С детства у меня очень хорошая память на голоса. Этот голос моего Ангела-Хранителя не могу спутать ни с каким иным.

- Ты можешь спросить философов, мудрецов и саму Тень о её сути. Для этого укрепи свой дух, пережив вновь три самых глубоких опыта всей своей жизни. После каждого из этих испытаний ты получишь часть того целого, что есть Суть Тени. Но сказать об этом тебе разрешено... почти ничего, ибо каждый должен пережить подобное сам.

Всё исчезло. Зима. Я на берегу великой реки. Перед этим днём, в безветрие, "ударил" крепчайший мороз. Вот река - величайшее в мире чёрное зеркало. На моих ногах коньки. Солнце садится вдоль реки, образовав посередине чёрного зеркала золотистую бесконечную ленту. Я качусь по ней навстречу закатному солнцу. Незабвенное, несказанное чувство полёта!

Вновь золотое море одуванчиков. Всё так: как будто и не было чёрного зеркала и моего полёта к солнцу.

- Твоя Тень-Совесть и Ангел-Хранитель - тот истинный Друг, который всегда с тобой. Он - как Душа твоя - единствен.

- Меня учили, что у каждого человека есть родные, близкие и враги, а у Теней?

- Все Тени не слить - не разделить - не соразмерить. У них нет врагов на Земле и во всей Вселенной.

- Им нечего опасаться?!

- Всякое одушевлённое существо испытуется и повреждается. Ты страдаешь и твой Друг не может не сострадать! Его счастье - есть Со-участие.

- Мне была обещана возможность спросить философов и мудрецов о Сути Тени.

- Спрашивай!

Всё изменилось. Я в центре огромной каменной чаши древнегреческого театра. Везде, в величественных позах застыли тени наиболее знающих и мудрых людей всех времён и народов. Поклонившись с почтением, вопрошаю:

- Имеется ли основательный труд о Сути Тени?

Увы, ответом мне было единодушное молчание.

- Что властвует над Тенью? Есть ли Закон-Основа для неё?

Вновь зимний лес и полная луна. Безлюдье. Полночь. Тишина. На лыжах выезжаю на опушку. Светло как днём, а Тень напоминает:

- Вот здесь ты был рождён. А там, у рощи вечного покоя, могилы предков молят в тишине.

Пригорок. Спящее село. Чуть дальше, в лунном свете, заветные места. Там осень золотая мне каждый год дарит ночь звёздную, костёр и одиночество, в котором всегда тайна. Здесь поминаю близких и родных. Здесь каюсь и хочу быть скромен, тих. С холма на холм, с дороги на дорогу не чувствуя усталости лечу. Так с лишним три часа по крепкому морозу и хрусткому снежку. Катанье под луной - словно на крыльях. Волчий вой. А я, как в медитации, напевно:

Веда окрыляющих скорбей,
Суетную скуку Ты развей!
Ведь в былинке каждой полевой,
В вещем волчьем вое под луной
И в дыханье каждой жизни - Ты!
Без крылатой не прожить Мечты!

Почти упал я на пороге дома. Усталость радостна. Самовар кипел. Картошка в мундирах, моё любимое блюдо, поспела. А родилась она, такая рассыпчатая да душистая, на том же поле, где и я. Капусту к этой картошке квасил сам с антоновскими яблоками и клюквой. Вот теперь длинная, как лапша, капуста плавает в ароматном подсолнечном масле в ладном соседстве с белоснежным лучком.

Музыка Баха и пыхтение самовара неожиданно ладят. И у меня в памяти всплывает: "Бог во всём!". Мысленно отвечаю: "Да, во всём, но по разному". Вот здесь, сейчас, чувствую: "Бог со мной и во мне, и в этой картошке тоже, и в чае. Я вкушаю его и пью. Он пробуждается во мне..., а я засыпаю, блаженный, от счастья".

Для триединой Тени-Совести людской Закон-Основа также триедина.

Три лика - три единства таковы,
Всё сотворённое разрушиться должно! -
Неисчерпаемо разнообразие Сути -
Решение истинно, коль минимум насилья.

Тогда в нём лад и красота, и счастье, мощны крылья. Предел Великой Тайны в том, как ладно соизмерить эти Сути.

"Друг-Совесть-Тень, ты разрешил увидеть, как много мудрых, знающих трудилось! У каждого, ведь, тоже был свой Друг. Он связью всеединой не с Богом ли соединяет нас? Так отчего ж страданий, слёз и крови поток не чахнет всякий час?"

Июль. Узкая тропа на том же неоглядном поле. Теперь, почти по грудь мне, колышутся и тихо поют колосья поспевающей ржи. Среди них - ярко-синие глаза васильков. Тропинка хорошо прогрета.

Покатая нива. Колосья шурша,
Мне шепчут заветное слово.
И цепи незримые сбросив, душа
Крылата и трепетна снова.

Потом я почти весь год вспоминаю то чувство, когда босой иду здесь по родной тёплой земле. Вдруг на мою белую рубашку возле сердца села прекрасная бабочка-многоцветница. Я не спеша прошёл поле ржи, ожидая, что она вот-вот улетит. Вошел в лес. Почти три часа, пока я не вернулся вновь на эту тропу, многоцветница, чуть шевеля крылышками, благословляла меня на самое многотрудное дело моей жизни. Мы обошли заветные опушки, на которых красовались белые грибы-колосовики.

Почти тридцать лет минуло с того дня. То, что нам думалось тогда: сделать невозможно... выполнено! Выстраданное дело стало любимым...

- Друг-Совесть-Тень, ты можешь быть грозным судьёй? Твой голос тих и мало кто его слышит так, как Сократ, иные мудрецы, чистые сердцем, и святые. Но они-то ведь слышали! Они жили по совести! Скажи: они спаслись?

- Спастись по одиночке невозможно!

- Но ведь и всем вместе - тоже невозможно?! Мы так различны! У каждого свои интересы. Неужели люди обречены вечно страдать или вырождаться, или погибнуть?

- Оглянись вокруг.

Я вновь, словно пробудившись, оглядел лучисто-золотистое море, окружавшее меня. Оно излучало счастье. Я почувствовал глубокую уверенность в осуществимости такого земного Счастья.

- То, что ты видишь - "золотая середина" будущего Человечества. Оно всегда жило в нас. Но от каждого зависит: осуществится ли оно?

- Отчего же веками и тысячелетиями скажи мне, Друг-Тень, не удаётся людям создать Лад "Золотой Середины?"

- Спроси не меня, а самых мудрых. Спроси Философию, Культуру, создавших бесценные сокровища Духа: есть ли меры и образцы для принятия ответственных решений?

- Не понимаю. Скажи иначе, яснее.

- Все знания Человечества, безусловно, необходимые - лишь ориентиры. Они - прошлый Опыт, своеобразные Тени. А вот когда нужно тебе, коллективу, народу делать выбор, то есть ли там, в том Знании, единственно истинное, твоё решение?!

И тут вновь возник древний каменный театр, заполненный Тенями самых мудрых, олицетворяющих Культуру.

- Философия, Культура, найду ли я в Вас истинные решения, которые должен принимать?

Словно тихий шепот, в ответ пронеслось:

- Нет!

- Но если всякий раз и человек, и народ, принимая главные решения, должен, в основном, полагаться на свою Совесть, то его нужно готовить к этому с детства, из поколения в поколение, не так ли?

- Да.

- Я никому не судья, мне никто не враг, но скажите по чести-совести: тысячи лет упущены? Искусством принятия решений, минимизирующих разлад, насилие, не овладевали как главным делом, да?

- Почти так.

Голова моя поникла. Плечи ссутулились. Дух почти покинул меня. Я понимал, что нужно напрячь все силы, а их не было. Меня качнуло, и я медленно, словно во сне, упал, раскинув руки, в золото одуванчиков.

Очнувшись, я почувствовал, что тяжесть тела исчезла. Когда-то, в далёком детстве, дедушка, умевший превращаться в Змия, открыл мне тайну Снежного Орла. Потом, прощаясь, он сказал загадочную фразу:

- В твой звёздный час Снежный Орёл станет золотым.

Я взлетел без крыльев, без усилия. Золотая основа поля, словно возродив меня, укрепила мой дух. Я видел и чувствовал: нас не слить - не разделить - не соразмерить.

Я и моя Тень-Совесть вдруг узнали себя в необычайной живой картине. Наше золотое поле преобразилось. Светотени образовали на нём невыразимой красоты живые узоры. Радость, Скорбь, Сочувствие, Сострадание, Счастье - лишь малая часть того, что я почувствовал и осознал: это и есть Совесть-Тень Человечества. Что ждёт нас?!

Сценарии, один тревожней и трагичней другого, проплывают передо мной: войны за сырьё, воду, землю; из-за экологии; демографические войны; войны расовые, религиозные, классовые; войны идеологий; террористические; войны "зверей в яме богооставленности". И это всё?!

Укрепляющая дух небесная музыка. В ней мотивы смиренно - героического прозрения. Золотая Основа оживает как лучшая часть Человечества. Его "золотая середина" принимает решения, не увеличивающие конфликтность, минимизирующие насилие.

"Поодиночке не спастись! Всем спастись сразу невозможно. Нужно долгим, ладным, скромно героическим трудом вырастить это золотое поле лучшей части человечества", - услышал я родной голос моей Тени-Сени.

Поступкам нет меры:
Всегда ты один.
Примеры-химеры
В миг главный так серы.
Здесь Тень - Господин.

Поступок одинок всегда.
Лишь Совесть - Мера и Звезда.
Смущённо знания молчат:
Целителен сомненья яд?

- Но неужели, друг-Сень, все муки людей, всех душ невинно убиенных, напрасны?!

- Если Совесть Человечества, особенно его "золотой середины", сможет преобразовать эти беды в своё богатство Духа, в бесценный Опыт - Мудрость... то всё не зря!

Пока звучали эти слова, проносясь волнами подобно колокольному звону над нашим золотым полем, возникло видение. Я увидел, как души "золотой середины" Человечества окрыляются. Вот чудесным образом их крылья срастаются.

Они - словно многокрылая бабочка!

Если крылья срастаются так,
То в мире зачахнут и Зависть, и Мрак!

Защемило сердце. Красного кирпича уютная двухэтажная сельская школа. Здесь прошли мои первые четыре школьных года. Наши ребячьи поединки и рыцарские турниры велись в маленьком коридоре второго этажа у крутой лестницы. Сражения завершались, когда побеждённый, после удачного удара, пересчитав все ступеньки и открыв головой двери, вылетал на вольный свет.

Пологая дорожка вела от школы к пруду, уютному, глубокому, с чистой родниковой водой. Он и сейчас почти такой же. Я гляжу на него и вижу...

Март. Я в четвёртом классе. Мы, играя, прыгаем с льдины на льдину. Моя льдина ныряет. Тону! Спасли!

Апрель. Половодье-водополица. Наша ватага проносится, испытывая судьбу, на речных льдинах. Побеждал продержавшийся дольше всех, проплывший дальше. Моя льдина попала в водоворот. Опять тону. Дело нешуточное. Приятели зовут взрослых. Еле выгребли меня жердями.

Вновь я у своей сельской школы, у самого пруда. Здесь впервые в третьем классе крепко подружился с девочкой. Даже тогда, в неполные десять лет, меня поражал и привлекал необычайный тихий свет её глаз, лица.

Мы расстались. И вот, через пятьдесят лет, случайно вновь встретились здесь. Свет в ней не погас. И наша дружба тоже. Задушевная беседа. Она столько пережила, что у меня, бывалого, мороз по коже. Да, пережила, но не озлобилась! На вопрос о счастье сказала:

- Знаешь, я всё ждала: вот-вот придёт. А после пятидесяти уже перестала ждать. Смирилась. Не судьба! И вот тогда, совсем нежданно, загорелась я... но не испепелилась.

Горю в огне, но не сгорая!
Незрим души моей полёт.
Не нужно мне иного Рая!
Я не страшусь земных невзгод!

Я прошла с моей любовью весь этот земной путь. Он умер, а любовь жива. Засыпая, я обнимаю его. Просыпаюсь - он в моём сердце. (Помолчав.) Я вижу и чувствую раннюю старость как золотую осень. Дряхлости пока нет. Душа молода. Разум мудр, если жил по совести, если есть Любовь.

Опять помолчали. Затем:

- Любовь наша чудится мне звездой.

- Случайно ли, что слово "старость" произошло от "star"^* - звезда? Не от того ли лучшая старость старается и лучится?

Мы долго молчали, глядя на облачко, неспешно подплывавшее к нам в пруду. Затем она тихо промолвила:

- Если верно, что душа бессмертна, то любовь - счастье, которое во мне не умрёт никогда.

Облачко, подплыв к нашему берегу, не исчезло, а преобразилось в подобие серебристого зеркала. Сперва я различал в нём лишь туманную даль. Но вот проступили черты двух человеческих фигур, мужской и женской. Они шли по липовой аллее. Сумерки. Между вековыми липами, освещая путь, горели восковые свечи. Они шли ко мне очень медленно, обнявшись. Он, словно молитву, читал стихи, которые я, как ни странно, запомнил сразу. Узнав в его спутнице мою школьную подругу, храню эти стихи в памяти моей. Вот они:

Наполним божественным светом
Все ласки и игры, дела.
Молчим, чтоб не сглазить. Так этим...
Опасную суть добела.

Двое на прощальном берегу:
Без тебя уже я не могу!
Каждый день, на счастье иль беду,
До конца везде с тобой пойду,
Но беду должны осилить вместе.
Это - дело совести и чести!

Слов лишних не надо:
Отрада не в них!
Вы здесь. Душа рада.
Взгляд светел и тих.

Что такое счастье?! "Со-участие".
В пытках неизведанных пути,
Ласки взглядов и заботы, страсти,
А в конце - сердечное: "Прости!"

По краю пропасти,
Где рушатся твердыни,
Мать-Родина, иду я ныне.
В час звёздный, дух мой укрепляя,
Благослови. Лишь шаг до края.

Пусть годы испытают это, 
Дарованное Судьбой нам.
Целую руку Вам. Из Света,
Надеюсь, сотворим мы Храм.

Годы испытаний проходя,
Души могут так объединиться:
Многокрылой бабочкой. О да!...
Свет астральный аурою в лицах.

Растим мы делами своими
И Суть свою, и своё Имя.
Мы станем той Сутью навеки,
Закрыв, каменеюще, веки.

В моём сердце не было зависти, когда я поклонился ей и поцеловал руку. Только теперь я осознал, какой свет влёк меня в третьем классе к этой девочке.

ЭПИЛОГ

Попрощавшись с нею, я сделал уже три шага по тропе от пруда к школе. Вдруг неодолимо поразила меня мысль: липовая аллея, которую только что различил в серебристом зеркале пруда, мне очень напомнила иную. Но какую!

Резко обернувшись, воскликнул:

- Что это за новая аллея молодых лип вдоль тропы на том поле, где собирались на игры-песни со всех ближайших деревень?

В ответ:

- Я нередко говорила ему, что для меня не трудиться - не жить! Вот тогда он подарил мне эту аллею и, смеясь, сказал:

- Ты продолжишь её. Пока она будет жить, мы будем гулять здесь незримо.

^*Этимология подтверждает это (см. Приложение).

***
Авось, насквозь, словно авоську,
Продуют Смеха все ветра…
Сутулую, кривую оську
Спины расправлю я с утра.
Сквозь слёзы радости и скорби
И ты посмейся от души.
Духом упав, спины не горби,
Ничто в досаде не круши.
Досада – верная подруга,
Когда дорогу ищешь в Ад.
За эти вот её услуги
И Дьявол сам всегда ей рад.

***
«Людям свойственно мечтать», – 
Меч изрек. И вторит Тать:
«Верно, нужно… воровать».
Вор, воркуя, меч, мечтая,
«Красят»… Кра-со-та такая!
Красть ведь это, братцы, страсть,
А без страсти нет страданья,
Только в них  закалка Знанья!
Если знаешь как украсть,
То… ты знатен, то ты – Власть!
Коли с Властью не в ладах,
Овладеет тобой Страх.

***
Суп насупился угрюмо:
– Хмура, пасмурна Натура,
  Рассупонилась она.
  Но её ли в том вина?!

ОПАСНОСТИ
Опасности пасутся тайно,
И это вовсе неслучайно.
Ведь, чтоб зазвать кого-то… в пасть,
Нужна особенная «Снасть».
Полезно, чтоб на пасти – тишь…
Ты охраняешь, ты хранишь.
Ещё полезней… ты пастух.
О, тогда один ты стоишь двух!
Паси, храни ты свое стадо
И кушай вволю... кого надо.
Ведь овцы – все они твои,
Уверь их только, что в крови,
Что это так всё изначально.
Пусть молятся... но не печально.
Пасти овец – мужское дело
И… есть их вволю, да, умело…
Жертвы всегда угодны Богу,
Жрец! Жри с аппетитом, много.
Хоть мощь твоя покрепче скал,
Прикрой улыбочкой оскал!

ЛЁНИ ЛЕНЬ: ИСПОВЕДЬ
Любо-любо мне лениться.
Так вот и воде… струиться.
Оттого лентяев лица
Ясны, как луна в водице.
Лентяйка – лучшая хозяйка.
Командую: а ну, вставай-ка!
А, может быть, наоборот?!
Вернее, здесь меня найдет
И завтрак, и обед, и ужин.
Коль встану – будет только хуже.
Ведь мудрецы лёжа вкушали.
Они глупее нас?! Едва ли.

***
– Мил ты мой… день каждый пьян!
  Весь ты зыбок, как туман!
– Так ведь трезв у нас один трез-вон!
  Пить, вишь, не умеет он!
  А я то лишнего не принимал,
  А только то, что Бог послал!

***
Бал превратился в бал-ага-н-н-н.
Хула родила хулигана.
Жаль жалила. Вам это странно?
Им не хватало Тишины
Духовной. В этом Суть вины.

КРИМИНАЛЬНАЯ ШУТОЧКА
Сорок сорок получили срок.
И лишь после срока встретили Рока.
Рок рокотал: «Без прока
Мои вам три были урока,
Не было видно зарока».

«ШКОЛА» БУДДИЗМА
Ду-у-ует Ветер сильно,
Щеки чуть не лоп-нули!
– Что, обидели обильно?!
  Схватил двойки иль нули?!
– Не схватил… меня схватили!
Кричит: «Ветер в голове!»
– Да, от вихря мыслей или…
  Это ветер в… Пустоте?!

***
- Да что ж ты, Ржавчина, так ржёшь?!
  Аль заела тебя вошь?
  Али – али – али – али
  Вновь на трон тебя избрали?
– Я теперь не Ржа… иная!
  Стала я мука ржаная – 
  Мастерица… мучить Вас.
  Да, настал мой звёздный час!

ЗА-ЩИТ-А СЧАСТЬЯ
– Я так счастлива! Желаю
  Счастье сохранить. От чая
  Так отчаянно красива.
  Вот коробка… просто диво!
– Да, коробочка… прекрасна.
  Счастье, лезь туда! – Напрасно.
  Счастье каждый миг иным
  Жаждет быть! Оно как дым.
– Словно дым оно… лишь с виду.
  Я не дам его в обиду!
  В Душе Вечной, навсегда…
  Пусть горит Его Звезда!

БАЛ-ЛАДЫ НА БАЛУ
Вот пришёл на бал.
«Бал-лады» приглашают: выбор есть…
На углях, в кипящем масле.
Выбирайте же, на Счастье
Или в бездне, Ваша честь?

***
– Знаешь, мне необходимо основательно
  Высыпаться, иначе беды не миновать.
– Так ты подготовил подходящую тару?
– Какую тару? – В которую высыпаться будешь.

***
Пробка пробует всё туже
Запрудить шоссе. Да, нужен
Очень нам автомобиль.
Неужели это быль?!
Очень робка была пробка,
Пробуя жить одиноко!
Нынче, сколько видит око,
Ни конца ей и ни срока.

***
Видно, косо я косила…
На кого-то… И вся сила
Духа моего упала…
Духа стало очень мало.
Как нам не коситься косо?!
Вот вопрос из всех Вопросов!

***
Ах, как ласковая льстива
И свежа я… как крапива!
Да, мне, тьфу, везде пролезть!
Ведь на то… Бог создал лесть!
Да кто же на меня не падок?!
Что мне кризис, что упадок?
И в огне я не сгораю.
Всем всегда я… не чужая!

***
Смерть* Мечты и Мечта Смерти…
Удивительно?! Проверьте – 
Две родные сёстры. Так
Породил их Тайны Мрак.
Может и в «лю-бить», «лю-била»
Смертная таится сила?!

^*Слово «смерть» этимологически родственно возникшему в древней Индии слову «Мритие» (смерть и богиня смерти), а также живущему и ныне в украинском языке слову «Мрия – мечта».

***
Мы все, земляне, земляки:
На всех одна планета.
Увы, рассудку вопреки
Воюем, забывая это.
И, забывая – убиваем…
В безумье теша себя раем.

***
Холодными осенними дождями
Льют скорби нескончаемо уже.
Подобно им скользим ужами сами
Меж Совестью и Страстью по меже.
Скользим, и катимся, и каемся упрямо.
Словно рога у горного барана,
Наши рога страстей везде торчат.
С клыков, возжаждав… кап, кап – каплет яд.

***
Опять, и опять, и опять
Никто не хотел убивать…
Ни этот, ни тот, ни во-о-о-н тот,
Но воет войны хоровод.
Но воет войны хоровод,
И… с неба потоками льёт…
Что льёт?! Догадайтесь вы сами!
Да… так мы живём…
В земном Храме.

ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ… В ЧАС ПОБЕД
Победителей не судят… в час побед.
Беды призовут на Высший Суд их тени.
Не поможет даже давность лет.
Кровь невинных… и развенчан гений.

***
Да, моя Родина такая:
Жесток и мрачен её Лик.
Лишь изредка, в рассветах тая,
Она курлычет, замирая.
Так Миф о Родине возник.

ГРЕХ МНЕ ОТПУСТИ, МАТЬ-РУСЬ
Кухня, огурец и чай.
Уже выпита бутылка.
Закат, будто невзначай,
Друга нимб колышет зыбко.

Тихо так течет вечеря.
Где ты, разудалость зверя?!
Нет, не пьяною слезой – 
Своей кровью я покой

Должен, должен возродить!
Нестерпимо грудь болит…
На коленях я молюсь:
Грех мне отпусти, Мать-Русь!

***
Безумье, охватившее Планету:
Основы нет и Бога. Веру эту…
В Живые мины всем… пощады нет!
Священен Черной Ненависти свет?!

МОЛИТВА ФАНАТИКА
Боже, дай мне Святыню, чтоб как Меч-Кладенец!
Про кого скажу: «Ворог!» Тот уже… и мертвец!
И чтоб был той Святыни только Я – Господин!
А она б  всем твердила: «Он лишь истин один!»

Из века в век я, странствуя по свету,
Вдруг впадину открыла всех скорбей.
Здесь горе горькое и слез кровавых Мекка,
Колокола сердец из ваты. Хочешь, бей!

Вот, для сирот, забытых Богом, детство.
Вот – старость, что без дома, без угла.
Вот – топь Тоски, в ней никуда не деться.
Вот – пепел Дружбы, от Любви – лишь мгла.

Заветы мудрые здесь жалкими клочками.
Падения Духа – стаями без счета.
Ужасные плоды… да это же мы сами
Бездумно, на ветру, мечтою идиота.

Куда, зачем, откуда, кто послал…?!
Да кто же мы такие? Скал оскалы?!
То богоравен, то ничтожно мал.
И бесконечны всех Скорбей здесь залы!

Неотвратимо здесь рокочет Рок:
– Разруха – Мать всего,  всему Предтеча.
– Ты справедлив и честен, хоть жесток,
  Но только Лик один ты Правды вечной!

***
Трава потравлена. Отрава
Пронзает душу вновь и вновь.
И мы подобно, Боже Правый,
Травим Суть Жизни и Любовь!

***
Век каменный. Вновь каменеют веки,
Не дрогнув, рушат мой хребет.
Богооставленность навеки?!
Бог в этом сердце или нет?!

***
Камены, угрюмы и лукавы
Средь красот, которым меры нет.
Совесть спит. Мы вечно правы.
Вечного суда над нами нет.

***
Наши дела – рисунки на воде.
Ветер подул – нет их в помине.
Так думаю, когда в беде, 
Если в упадке дух, как ныне.

***
Извечно здесь Хищные Маски
Охотятся на простаков.
Вот слепо поверила в сказки…
Загрызли. Да, мир наш таков.

***
«Каменный город. Люди железны».
Чудится нам:  очень–очень полезны.
Только сердца, каменея лукаво:
Мы — непутевые — будем ли правы?!

***
Увы, неистово, нелепо
Мы утоляем в спешке страсть.
Увы, готовы мы упасть,
Пройдя огонь, во льдины склепа.

***
Гордиев узел можно разрубить,
Но с узлом душ бессмертных так не сладить.
Патриархат насильем жаждет жить.
Земля, всё более, подобье Ада.

***

«Пушкин – наше всё»
А. Григорьев

Вы, превратив меня в паникадило*,
Им бьете по сердцам живым.
И лучшее, всё то, что мною было,
Мертвея, исчезает словно дым.

^*Эта мысль была высказана другом А.С. Пушкина Е.А. Баратынским, упрекавшим В.Г. Белинского в том, что он славит усопшего поэта, уподобляясь слишком усердному попу. Последний так размахивает паникадилом во славу мертвого, что готов разбивать головы живым.

***
Мы рождены… чтоб умереть, не зная,
Зачем, куда и кто ведёт.
Чья воля, мудрая иль злая,
Призвала нас под непосильный гнёт.

***
Российская поэзия познала
Век золота и серебра*.
Её  культуре в целом ведь не мало
Досталось славы на века.
Век каменный, Железный век…
Тебе, Российский человек.
Ужель от века на века
Темна и глубока река,
Темна проклятая темница?!
Век золотой ужель лишь снится?

^*Принято называть 19 век Золотым веком русской (Российской) поэзии, а конец 19 – начало 20-го — Серебряным.

***
Любовь как песня, песня как Любовь,
Когда они подстать друг другу.
Извечна этой Тайны новь,
И неподвластна она кругу.

ДРУГА НЕ ЗАВОЕВАТЬ
Друга не завоевать и не купить!
Очень много нужно пережить
Бед и радостей, и днём и ночью.
Друг ведь очень личный, очень-очень,
Словно мой, иной из тайны лик – 
Я мечтаю, чтоб он вновь возник!

НЕ СЕКС ЛЮБВИ ОБОЖЕСТВЛЕНЬЕ
Ямы помойные, и пропасти, и пасти,
Кнуты и пастыри, трясина бед!
Всё это верно только лишь отчасти.
Это один лишь жуткий образ Вед.
Но есть иные таинства: найдите
Повсюду Сказку, Красоту и Лад.
Не в ужасах, а в них – Святого Духа Нити,
Любви они обожествляют взгляд.

***
Хоть один потушить пожар
И уйти неизвестным, тихо.
Будь ты молод, могуч иль стар…
Постарайся уменьшить лихо!

***
Мне жизнь, порой, уже невмоготу.
И от неё вот-вот даже стошнит.
А птичья песня: «Взвейся в высоту»,
А лес: «Ведь я ж твой друг и щит!»

***
– Зло извечно и не тает!
Так все и всюду утверждают.
– Не всё и не всегда, не всюду!
Зло – только маска. В этом чудо!

Ныряю в тайны Языка
Пока не глубоко. Пока…
Какие россыпи жемчужин!
Сокровищ этих дар так нужен
Для исцеления людей,
Ведь с ним никто не будет злей,
Ведь с ним никто не возмутится
И вновь будет летать как птица!

***
Все дела, слова и мысли,
Что возмущают дух, – гони!
От них уже все мысли скисли.
Всех бед источники они!

***
Золотая середина: здесь различное — едино,
А единое — иное. Здесь иное — не чужое.
Так расти в себе Героя!

***
Я – одна, одна, однако,
Я всегда-всегда – едина.
Никогда не буду знаком,
Винтиком в толпе, машиной.

ПРИЗЫВ РОДИНЫ
Пожар возмущений гасите, друзья,
Иначе живое погибнет! Нельзя!
Мать – Родина – Гея – Планета...
Ведь каждый ответит за это!

МИР СЧАСТЬЯ
Осыпьте золотом меня!
Вот каши Власти – до отвала,
Но это всё… ничтожно мало,
Без Дружбы… лучшего огня!
Дружба-Любовь целит лучами,
Всё без неё мертво и в Храме,
И Дух Святой лишь с нею свят!
Я славлю мир такой сто крат!

БЕРЕГИНЯ СКАЗОВ
Как Мир Сказок уберечь?!
Помоги, Родная Речь!
Ведь сокровища веками
Лучших сказов, сами, сами,
Крыльями крылатых слов,
Чудом чудным вещих снов
Сберегают Суть Основ.

***
Человеческий бурьян:
Этот вор, а этот пьян.
Этому убить – пустяк!
Да, дожили. Теперь так.
И поник я головой…
Хочешь – плачь, а хочешь – вой.
Но ни выть нельзя, ни плакать,
А… по совести, однако.
Не впервой планете худо.
Будем ладны – будет чудо!

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
И Униженья, и Обиды
Найдут, как отомстить тебе!
Порой, не подавая вида,
Метут*…, и ты не мил Судьбе,
Метут… и ты в когтях у Рока.
За что?! – За то, что был жестоким,
И равнодушным, и слепым.
А вот уже ты – только дым!

^*Этимологическое родство слов «месть», «мести» подтверждено.

***
Пусть каждый на свой лад творит,
Насилие лишая мощи.
Пусть этот многокрылый щит
Красою Космоса царит
И просветляет наши очи.

ДУША СВЕТЛЕЙ
Вот Жизнь оскалилась ухмылкой скал.
Мой ум в смятении. Я духом пал.
Богом оставлены иль нет его!
Тьмой равнодушие везде легло.
Легло, окутало и давит нас,
И насмехается: «Вот звёздный час!»
От тех насмешек ли иль… от скорбей
Ум укрепляется, душа светлей.

***
Не жалей ни о чём.
Молодецким плечом
Поведи. Улыбнись веселее…
Вдруг исчезнет петля, что на шее.

Если с совестью ладишь всерьёз,
Не прольёшь запоздалых ты слёз.

***
Стремись прожить жизнь как цветок!
Упавши в грязь, Духом не падай!
Рок сокрушит всё. Он жесток,
Но Тайна Счастья выше тайны адов!

ЗОВ
Не рабом, не слугою, а Друг-О-О-О-М-М-М
Каждый стань мне, чтоб именем О-О-О-М-М-М
Несказанным узором, не кругом…
Будь единственным! Суть жизни – в том!

СКРОМНАЯ МУДРОСТЬ
Собака овчарка. Сиамская кошка.
Квартира так крохотна.
Страшно немножко.
Ведь кошка хозяйкой жила и жила.
Собака бездомная. Вот ведь дела.
Бездомная… мудрость в себе накопила,
А мудрость и скромность – Великая сила!
И вот уже лижутся кошка с собакой,
А мы чуть не плачем. Так рады, однако!

УДОСТОВЕРЕНИЕ
Я – Бог! А хвостик мой колечком.
Вас всех-всех-всех люблю сердечно.
Так отчего же, отчего же
Столь многие бездомны тоже.
Мечта заветная: однажды,
Когда от голода и жажды
Вот здесь, шатаясь, побреду…
Найду я Друга. И беду
Мы в наше Счастье превратим.
Она развеется, как дым!

Мечта исполнилась… и вот
Друг счастливо со мной живет!

Всё тлен и прах.
А.К. Толстой «Иоанн Домоскин»

 
Есть радости, которым тлена нет:
На синем небе кружева ветвей;
Со-творчества, Любви нездешний свет
В плодах всей жизни. Ты решись, посмей!

У ИСТОКОВ
Омойте беззвучной зарёю,
Лесные подруги, меня:
Я Сущему сердце открою
В безмолвьи встающего дня.
И в образах зримых предстанет
Сокрытое в темной дали,
И красное солнце заглянет
В глаза пробужденной Земли.

***
Мне льном, волнуясь на просторе,
Как в детстве бы, на грудь прильнуть,
Чтоб горе переплавить. Вскоре
В голубизну твою нырнуть.

***
Духи поля, луговины,
Сёстры древние мои,
Прилетайте! Небо сине,
Травы шелковисты ныне…
И цветов огни, огни.

ГНЕЗДО СЕМЬИ
– Всякое рождается в семье…
  Да, почти всегда… не без урода.
  Дикости под масками Свободы,
  Когти в сердце Матери – всё мне!
  Родина – великая нам Мать,
  Берегиня… нужно сберегать
  В каждой женщине её такую!
  Прахом всё иначе… – Суть толкует!

***
Улетел на небо 
Весь цветущий лен,
И с тех пор, где б ни был,
В небо лён влюблен.
Видно, небожитель я когда-то был,
Оттого ль Мир звёздный и певуч, и мил?!

***
Беседа тиха, задушевна…
Колосьев в неоглядном поле…
И всё, что было во мне гневно,
Светлым-светло, да, но... доколе?!

***
Очень зыбка улыбка: миг – уже навсегда…
Невозвратна, как будто того года вода.
Это так, только с нею, ясной, радостной, тут
Свет заметно белее. Все Желанную ждут!

***
Двое на Прощальном Берегу:
– Надо распрощаться. – Не мо-гу! 
– Да, не можешь, но необходимо!
  Бог зовет! Я проплываю мимо.

***
Так образуются Чёрные Дыры:
Ярости вихри неукротимы!
Всё тяготением тяжким круша,
Испепеляется в Злобе Душа!

***
Поэт в России... сеет Свет
Даже беззвёздной ночью.
Те семена от злых побед
Потом помогут очень.

***
Идея, словно дуб, растёт веками,
Среди народов, стран, религий, Вед.
И вот, на веточках её висим мы сами,
Плодами лучших дел, слезами бед.

***
Любовь умирала.
Немало, немало
Сугробов у гроба* её намело,
Но вновь заря ала, 
Не так, как бывало…
Бессмертием сердце светло.

^*Этимологическое родство слов «гроб» и «сугроб» подтверждено.

***
Как Вселенных взрывы вдруг,
Народ, мощь свою являя,
Рвёт обыденности круг,
Всяк по-своему пылая.

***
Бог-Солнце, умирая на закате,
Чаруя душу, молит вновь и вновь:
– Плодами дел готовься также свято
  Земную жизнь преобразить в Любовь.

***
Обитель Света – светлая Обитель,
В себе тебя я пробуждаю вновь.
Ты не судья во мне, не зритель,
А Родина, и Совесть, и Любовь!

ТРЕЩИНЫ СО-ЗНАНИЯ

Пока поиск Зла злободневен, людям счастья не видать.

Если трещины зеркал, трещины земной коры опасны, то сколь опаснее рост разломов сознания и Языка, личности, народа, цивилизации?!

Человечество обладает лишь одной мерой — человеческой. Судя по плодам, этот аршин, порой, крив и убог.

Наиболее близки к Богу — дети. Однако именно их взрослые и традиции часто лишают права выбора своей тропы к Сущему.

МАСКИ СУЩЕГО

Гордость — любимое дитя слепой веры.

Грех — человеческая маска повреждения, свойственная всему сотворённому.

«Я» – крайняя буква русского алфавита, в которой всё – и бездны нескромности, и... ждущий пробуждения Бог, и национальный характер.

***
Чем дальше от Детства, тем чище оно,
Как будто ныряю глубоко, но дно
Той Сути Манит, исчезая. 
Загадка у Детства… такая!  

ИМЯ КАК ЗНАМЯ*
Имя – как знамя – 
Сущее Пламя,
В звёздные миги зовет
За сокровенным: – В полёт!

^*Этимологическое родство слов «имя» и «знамя» подтверждают (гипотеза) Н.М. Шанский и Т.А. Боброва.

***
Лучшие ангелы – бывшие черти – 
В скорбях испытаны души, сердца.
Если уж святы, то крепко. Им верьте.
С Другом таким хоть куда до конца.
Если, конечно, пройдя через ад,
Выдержал всё и остался он свят.

***
«Лежачим камнем Мир во Зле», – 
Внушают нам настойчиво веками.
Да что ж мы?! Не в своем уме?!
И Красоты земной не видим сами?!
Конечно, нам скорбей не занимать!
Рождаем в муках, да, но это чудо!
С улыбкою меня целует Мать,
И у животных почти так повсюду.

***
Мой храм – леса, луга и горы.
Тебе – иное! Зачем споры.
Бог каждого своей тропою
Призвал идти. Ищи. Откроют!

***
Город, словно буйный кот,
Погрузился безмятежно
В сон, а я — наоборот:
К звёздам! Слышу зов их нежный.
Демон Рынка и Пещеры,
Тоже спи котёнком серым.
Ты ведь тоже — Божья тварь.
Нужно ладить нам, как встарь.
Встарь, когда мы все едины
Были средь Софии синей.
Мудрость эта пробудится.
К нам, в сердца, она, как птица…
Покаянный Зов Собора,
Птица вещая, нас скоро
Ты, услышав, прилетай.
Нужен людям земной рай!

***
«Мужчине плакать не дано
Без крайности предельно-крайней» –
Решили Боги так… давно.
И это вовсе не случайно!

БОГА В ЭТОМ НЕТ ВИНЫ (теодицея)
Жажда властной новизны,
Жажда новой, большей власти –
Так извечно вихри страсти
Рушат целое на части.
Бога в этом нет вины.

***
Вижу, ложь ложить удобно – 
Она грязи ведь подобна.
Это так на первый взгляд,
А на второй – дорога в Ад!

***
Насильем не исцелиться,
Всеобщее так не создать.
От гнева исказятся лица,
Переродится Благодать.

***
«Чем больше женщину мы любим,
Тем меньше нравимся мы ей».
Не от того ль ужасней, злей
Становятся и Мир, и люди?
– Да, это так, если любовь… слепая,
  А мудрая – Родник земного рая!

ВСЕ ДОРОГИ

Дороги в Ад вымощены благими намерениям.*
Все дороги ведут в Храм.**

Из Храма в Ад, из Ада в Храм, 
Но Все – через сердца людские…
Дороги. О, как скорбно нам:
Из века в век… почти такие!

^*Версия первая: английский писатель Джонсон (1709-1784) в 1775г. сказал: «Ад вымощен добрыми намерениями». Версия вторая: Джордж Гербер (умер в 1632) в книге «Jacuba prudentium» говорит: «Ад полон добрыми намерениями и желаниями». См. Ашукин Н.С., Ашукина М.Т. [23, с.49].

^**«Все дороги ведут в Храм» – крылатая фраза из кинофильма «Покаяние» (режиссер Т. Абуладзе. 1984г.).

МНОГОКРЫЛАЯ ДУША
Не «спасет Мир Красота!»
Люди ведь – не скот. Не надо 
Пастыря и с ним кнута.
Только в панике мы – стадо.
Красота пробудит Дух,
Укрепит и, исцеляя,
Призовёт к тем, кто потух:
– Помоги дойти до края! 
  Сострадая до предела,
  Где иной не враг, а Друг.
  Жить в ладу светло и смело,
  Скромно. В кроме ведь лишь Дух.
  Красота – крыло, конечно,
  На одном не улететь.
  Пробуждай иные. Вечность
  Верит в тебя ведь.  

О, НЕ ОТРАВУ ПЬЁМ В ЛЮБВИ

Мы пьём в любви отраву сладкую,
Но все отраву пьём мы в ней!
            Е.А. Баратынский

О, не отраву пьём мы все в любви, а яд.
Целебен он всегда. Не виноват,
Что меры мы своей знать не хотим
И в бездны страстные всё вновь и вновь летим…

ХА-ХА, ХИ-ХИ, ХО-ХО

Бог — юморист. Только обладая Божественным чувством юмора можно внушить нам, что мы уже богоподобны.

На пути к Богу нет указателей. Идя к Нему и не слыша тихий голос совести, попадешь в когти Дьявола.

Не спеши принять за свои прилетающие к тебе мысли! Они, как все живые существа, весьма различны, порой чрезвычайно опасны.

Нет ничего достойного жалости. Спрячь жало и… со-страдай!

«ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО», УЗНАВ ЕГО В ДАЛЬНЕМ

Лучшая власть — власть лада интересов, минимизирующих насилие.

Сообщество и государство, которые на деле смогут уважать и защищать Личность, содействуя её преобразованию в культурную Личность, будут Великими.

Рай – лад. Ад – возмущенный лад. «Человек создан для счастья». Так будем же счастливы, преобразуя ад возмущений в лад!

***
Бог нас испытует. Как?
В выбор каждый рвётся Мрак.
И когда мы слепо верим
Он уже стучится в двери.

***
День каждый – мудрости цветок.
Сроднись... и ты не одинок.  
В дне каждом гробовой змеи
Удар. Будь бдителен. Внемли!

***
Прикрываясь Бога именами,
Мы идём на битвы за своё,
Но за всё ответим только сами,
Окровавив злобное копьё.

***
Рок вечно отмеряет сроки:
Песчинке, Миру и Тебе.
Жестоки, тяжки все уроки
Тропы наперекор Судьбе.

***
Когда ты никому не нужен,
То это – смертный приговор
И пытка, нет которой хуже:
Судьба тебя – как хлам, как сор.
Но вовремя уйти с Дороги.
Совести глас взывает строгий.

***
На тонкой нити Произвола
Счастье земное Рок качает.
Оно беспомощно и голо.
Обрыв. Падение в отчаянье.  
О, сколько грязи на пути!
Как пролететь и как пройти,
Крылья души не замарав,
Чтоб Дьявол не был слишком прав!

***
Легко упасть. Легко пропасть.
Вдруг. Навсегда. Жестоко.
Уже открыта зверя пасть,
Горит всевидящее око.

***
Наша российская слезливость…
Готовая в миг роковой
Вонзить, как будто это милость,
Кухонный грязный нож... под вой.

***
Хребет Духовности, изломанный веками,
Мучительно болит не только по ночам.
При каждом выборе предельном, знаем сами,
Миг бездуховности и… омертвелый Храм.

Народы погружаются в болото,
Не слыша Совесть, отчего-то.

***
Даже на краю могилы
Возмущений вихрь могуч:
Прежние обиды живы,
Жаждет Власти Чёрный Луч.

***
Ненависть бездонна и могуча.
Она словно грозовая туча,
Та, что всё испепелить готова. 
Нет ей ни Основы, ни Покрова.

***
Дряхлость, в молодость впадая,
Жалко… за рывком – рывок. 
Шаг за шагом детскость злая
Развлекает. Зритель – Рок.

***
Щит Сердца каждому необходим!
Иначе, лучшее развеется, как дым.
И яд – плевком в сокровища души… 
И ярость откликов: «Родное сокруши!»

***
Жизнь честно ничего не обещала.
Не прятала она в улыбке жало!

***
Нельзя лукавыми словами
Поступков Лики изменить.
За все в ответе только сами.
Великое искусство – жить!

Словно увлекательная сказка, пролетели годы молодости. Как первый снежок легла седина на мои виски.

О встрече с Инь-Ян и ОМ-МОЙ я любил размышлять, бродя по летним тропинкам моего старинного Друга-Леса.

С годами я всё больше доверял интуиции сердца. Сердце моё не слепо любило ОМ-МУ, доверяло её утверждению: Зла нет. Однако рассудок мой безжалостно сомневался в мудрости маленькой девочки, всё больше доверял доводам совершенномудрого Инь-Ян.

Однажды, да, лишь однажды, на рассвете, туманным утром я увидел впервые целую стаю аистов, прилетевших на наш заливной луг. Зрелище было сказочно красивым. Музыка света, волны тумана и танец крыльев! Незабываемо!

Вот тогда из тумана вышел Инь-Ян. Приветливая и в тоже время иронично-гордая улыбка.

- Древняя традиция Востока позволяет мне надеяться, что ты также посетишь меня в своё время. Ты всё еще не решаешься поверить, что в основе всего только два Первоначала? Хочешь совершить со мной небольшую прогулку?

ОМ-МА сдержала своё слово. Она действительно появилась вновь, когда беда уже вцепилась когтями в мою семью. Я бродил у больницы, поджидая самого близкого человека. Её все не выписывали. Вдруг я услышал, как когда-то в детстве, отчаянный призыв, мольбу о помощи. Вскоре, идя на голос, обнаружил в глубоком бетонном приямке крошечное, совершенно чёрное существо. Подняв железную решетку, прыгнул на дно и протянул руку в перчатке, чтобы выручить бедолагу. Но тут же инстинктивно отдёрнул её.

Существо было совершенно дикое и, несмотря на свой крошечный возраст, хлебнувши немало обид, оно так зашипело и взвизгнуло, что подумалось: что это за зверёк?!

Всё же, взяв его в руки, я убедился, что это котёночек! Пригревшись у меня на груди, Клякса - так я её назвал - успокоилась и даже стала мурлыкать. И тут я расслышал множество тоненьких голосков.

- Она наша, не отдадим!

Оказалось, что большую часть веса Кляксы составляют блохи. Ни перевоспитать, ни уговорить их найти другую обитель не удалось.

Я, жена, дочь, внук Миф и внучка Муза признали её маленькой хозяйкой нашего дома.

Прошло несколько лет, и мы узнали тайное имя Кляксы - Гея.

В этом имени и качестве она стала проявляться после того, как у меня с Мифом и Музой начались полёты на Пыльную планету.

Мы долго мечтали об этом. А началось всё так.

Однажды вечером мы пошли на заливной луг. В июне-июле здесь бывают особенно замечательные концерты заката.

Во время такого концерта я рассказал, после настойчивых просьб Мифа и Музы, которым полюбились мои сказки; да, так вот я и рассказал им о самой чудесной сказке: о Птице-Сказке.

С тех пор, приезжая в столицу и скучая по лугу, закату и Омуту, мы втроём стали готовиться к сказочным странствиям.

Нам казалось, что Гея совершенно безучастна к этому, хотя она всегда в это время в царственно-величественной позе возлежала на книжной полке.

Первый полёт на Пыльную планету произошёл так странно, как бы сам собой, что мы почти ничего не осознали. Было только очень весело!

Там все пыляне - мальчишки и девчонки в возрасте от четырёх до десяти лет.

Планета очень уютная. Пыляне принадлежат к семи расам, говорят на семи языках, но все хорошо понимают друг друга.

Когда мы в полночь взлетели с балкона нашей трущобы, то и сами не заметили, как превратились в древних крылатых Змиев.

Но пыляне ничуть не испугались нас. Они прыгали от радости и, звонко смеясь, хлопали ладошками по нашим чешуйкам как по клавишам, а те от прикосновения начинали звучать очень ладно. Муза звучала как арфа, с Мифом у них получился сногсшибательный ансамбль ударных инструментов, а со мной - органный концерт.

После такой неожиданной увертюры нас угощали очень душистыми и вкусными пылеменями.

Не успели мы как следует наесться, как застрочили пылемёты. Правда, стреляли они мороженым и конфетами. Всё это было весьма пыльно-липкое. Измазанные от когтей до хвостов, мы попросились купаться. Плавали и ныряли в Пыльном море.

На прощание, взяв с нас слово обязательно вернуться, устроили сражение пыльными мешками.

Когда мы уже со всеми попрощались, вдруг, словно опасаясь, что мы не решимся к ним вернуться вновь, старшие дети, сжав нас в своих объятиях, шепнули:

- Вы настоящие дети, пыльные. Возвращайтесь, и мы откроем Вам наше главное Чудо.

В детских и взрослых печалях столичной жизни нас долго выручали воспоминания о Пыльной Родине.

Эту тайну открыла нам Гея.

Только теперь, на закате жизни, я начинаю осознавать и видеть, что самое-то главное, чудесное не распознавал, когда оно жило со мной, дружило и любило меня.

Клякса, теперь-то я понимаю, очень тщательно и долго готовилась к тем редким превращениям, когда она - Гея, словно невзначай, пробуждала во мне самое нужное и помогала гасить Беду, возмущение.

Так, однажды, видя, что отсутствующим взглядом давно уже гляжу на свою рукопись, не в силах вырваться из трясины обидных мыслей, сказала:

- Гляди мне в глаза... и ты увидишь себя.

Я не только увидел, но и почувствовал себя в виде странного шара. Это несомненно был я, вращающийся в знакомой до боли жизни, как в лунке. Сперва лунка была крохотной, а я, юный, вращался почти беспечно, охваченный и увлекаемый вихрями надежд.

Я взрослею, кручусь быстрее, лунка глубже. Только теперь я замечаю, что не одинок. Все люди, подобно мне, кружатся в своих лунках. Многие уже еле видны. В отчаянии, они, стараясь выбраться, крутятся всё быстрей. Однако, от этого лунка, словно разогреваясь, плавясь, становится всё глубже.

Я вижу немало тех, кто погрузился так глубоко, что исчез с поверхности. Над этими одинокими, исчезнувшими группами порой вспыхивают красные тревожные надписи: "Шизофрения", "Психоз".

Над огромными скоплениями исчезнувших - надпись: "Фобии".

Это видение, пережитое с помощью Геи, потрясло меня и очень помогло. Правда, она недоверчиво отнеслась к моему новому восторженно-романтическому порыву.

Сначала я увлёкся философией. Толстенными книгами был завален весь мой кабинет. Словно вечная сказочная мышь, я грыз мудрённости философских наук, и грыз, и грыз.

Со свойственным для неё немногословием Гея однажды, гася мой неумеренный пыл, молвила:

- Ты полюбил философию, она - Мудрость, а кого любит Мудрость?!

Потом у меня начался поиск путей спасения Души. Недостатка в пастырях, желавших пасти и стричь новую овцу, не было. На каждой тропинке многих путей от меня требовали безусловной веры в то, что только эта тропинка истинная, а почти все остальные протоптаны Сатаной и его детишками.

В этот раз Гея ждала долго. Прошли не год и не два. Наконец, она вновь помогла мне найти себя.

У меня были крылья, и все люди тоже оказались крылаты. Вот я легко взлетел. Восторг охватил меня. Выше, ещё выше! Но что это? Я почувствовал, что обрёл не только крылья. Какая-то невидимая, словно резиновая связь тянула меня вниз тем мощнее, чем усердней я рвался вверх. Вот она пересилила, и я с размаху шмякнулся в трясину по пояс. Рядом кое-кто то по горло, а некоторые с головой ушли в дурно пахнущую топь.

Барахтаясь в грязи, я осознал, что в одиночку не спастись... и малой стаей - тоже.

Зов пылян помог Душе моей выбраться из своей лунки. Миф и Муза давно и страстно звали в полёт.

Радость встречи. Объятья. Игры. Угощения. И вот мы все зовём Птицу-Сказку.

Она, покружив надо мной, превратила меня в двенадцатилетнего мальчишку. Вот вновь белое крыло прикрывает моё сердце, а тёмно-фиолетовое - спину.

И вновь перед нами любимый луг, наша речка и Омут. Я сразу узнал Инь-Ян, хотя он, как и все пыляне, был здесь ребёнком, лет девяти.

- Миф, Муза, давайте поиграем!

Они подбежали к нему. В руках у Инь-Ян была чаша с необычайной серебристого цвета жидкостью. Вот он взял трубочку, опустил в жидкость, а затем выдул из трубочки маленький шарик. Тот шарик, оторвавшись от трубочки, взлетел и, быстро расширяясь, продолжая полёт, стал охватывать, захватывать всё.

Инь-Ян радостно и гордо взглянул на всех нас и воскликнул:

- Я создал "Миф-Безопасность"!

Мы не могли оторвать очарованных взглядов от шара "Мифа-Безопасности". Нас все сильнее охватывало блаженное состояние вседозволенности. Ведь опасностей теперь нет!

Инь-Ян протянул чашу Мифу. При этом он очень искренне воскликнул:

- Создай "Миф-Равенство". У тебя обязательно получится.

Возникла серая равнина, причудливо живущая в охватывающем всё и всех шаре-мифе.

Затем подобным же образом был сотворен под ликующие возгласы Инь-Ян "Миф-Свобода". В этот шар сразу потекли ручейки, а затем и реки крови.

Потом Инь-Ян таким же образом сотворил деньги, Власть, информацию и... наконец, "Миф-Зла".

Посвящается А. Гонтарю

Ни музыки, ни красок нет у «Слова».
Без красок и без музыки… поёт!
Тронь Мудрости Струну…
Клад Языка – Основа – 
Благословит в Полёт!

ЯЗЫК
Я не хочу быть Господином
И знаком тоже не хочу.
Мы все различны и едины!
Я исцеляю и лечу,
Целю я Речью мысли, тело,
Мне очень любо это дело!
Лечу, чтобы и вы летали,
Иначе люди вы... Едва ли!

ДЕТИ НЕ БЕСКРЫЛЫ. НЕТ!
Дети не бескрылы. Нет!
Как летать – большой Секрет!
Но для вас открою это.
Без полётов – как без света.
Для начала со стихами
Крепко подружитесь сами.
Только с виду ведь стихи 
Лишь слова. Они тихи.
Они ждут полётов скромно:
Мир стихов такой огромный!
Вот секрет: «Стучи с душою…
– Тук-тук, – Друг. – А он: – «Открою
  Я за словом свою Душу!
  Так летим быстрее, лучше!
  Лучше всех полёты с песней
  Среди звёзд. Там так чудесно!
  Звёздной Родины планета
  Там пылает. Тайну эту
  Открываю вам, ребята.
  Пока эта Дружба свята,
  Будете вы жить душевно,
  Ладно, радостно, волшебно!»

***
Коварное слово змеею
И таинством древних отрав,
Как вражеский конь, тот, что в Трою
Проникнул вершить ярый нрав.

***
Чтобы Души Слов сберечь,
Ты нужна, Родная Речь!
Чтоб с тобою вновь и вновь
Взрастить Дружбу – Любовь!

КАК СКУКУ РАССМЕШИТЬ
Слово нынче дорого родное,
То есть, несерьезное, незлое,
От которого и Скуке серой
Хочется вновь стать смешной и… белой.

***
Слово нередко задушат до знака.
И обескрылят, порвав его струны.
Это так просто, привычно, однако,
Полумертвы этим души, не юны.

***
Глас для согласия нам дан.
Не возмущай же Жизнь словами!
Они, чтоб Свет через Туман
Пробился… с Радостью и с нами!

ВОСКРЕСШЕЕ СЛОВО
Я воскресло и снова, и снова,
Как Набат, и Молитва, и Мама,
Потрясая сердца и Основы,
Пир и Тишь и, конечно же, Драма.

***
Человек, порой, поет как птица, 
Льются речи Боговдохновенно!
Чудо! Как же им не удивиться?!
Ведь истоки тех речей нетленны!

ОТКЛИКИ ОСНОВ
Странное созвучие иностранных слов…
Ладно отзывается Сущее Основ:
ОМ — Аминь, ОМ — Аминь,
ЯН и ИНЬ, ЯН и ИНЬ.
ДАО-ДАО-ДАО,
ДАО-ДА-ДА-ДА:
Путь мне указует личная звезда.

***
Как сберечь Родную Речь?!
Что истлело, то отсечь,
А живое – сохранить.
Путеводная в нём нить.

ЯЗЫК – ДИТЯ ОСНОВ
Мы сотканы из свето-теней
И нынешних, и да-а-авних слов.
Кто ткал?! – Вы, люди, Бог и гений.
Язык ведь он – Дитя Основ.

***
Слова проснулись и поют.
Вновь обретает Мир  уют.
Слова свою нагую суть
Мне дарят. Где уж тут уснуть!

РОДНАЯ РЕЧЬ
Из всего важней сберечь
Лучшее – Родную Речь,
Исцеленная… лучится,
От нее светлеют лица.
Предков лучших в ней Краса,
Как на солнышке Роса.

ЯЗЫК ВЬЮГИ
Вьюга воет, завывает, говоря:
Безъязыкой не бываю я, творя.
Вы в гордыне не сумели различить
Вихрей стоны… обороны моей щит.

***
Все, что сложно, то ложно весьма:
Здесь лукавство, мудреность и тьма.
Что конкретно и  ясно,
Видит Бог, не напрасно.

***
Умирают языки… тихо
И незримо вместо них… Лихо.
Громогласно вместо них – Мат.
Все и каждый в той беде виноват!

***
Слава Слову! Вечно ново!
В нём, как в зеркале, Основа…
И горит неопалимо.
Душой каждый в нём  – Купина.

***
Стихи чрез разломы, как лава вулкана…
Попробуй сдержать! Невозможно. Так странно…
В них скорби, надежды и предназначенья,
И радости радугами прозренья!

ДУ-РА
В своем уме всегда и всюду
Лишь я одна. Такое чудо –
С улыбкой жить всегда. Культура!
Но отчего все шепчут: «Дура!»
Я дура?! Это ведь нелепо.
Найдите меру. Верить слепо
Всегда Бог Сущий не велит!
Познайте, глупость – мощный щит!
Я мудра, только не такая,
Как вы кроите. Я – у края!
Ум ваш почти слуга Рассудка,
Для дуры это слишком жутко.
Вы, умники, правя веками,
Испортили почти всё сами.

ЧТОБЫ ЖАЛО БЫЛО ЖАЛКИМ
Чтобы жалким было жало,
Жальте, не жалейте яда!
Самый лучший Яд, конечно,
В душе злобной будет вечно!

***
Мы, коты, всех-всех мудрей – 
Можем когти убирать!
Так вот с заповедных дней…
Храмы в нашу честь… э-гей!
Самая для вас мы – знать!
А ваши… когти злее злого
Для своих и для чужого!
С каждым веком тех когтей…
И не стыдно вам… детей?!

***
- Повсюду бед уж слишком развелось! –
Качает головой земная ось.
- Пусть день, да мой, – с издёвкою Победы…
И сеют семена – иные беды.

КОЛЕСА САНСАРЫ НЕТ?!*
– Колеса Сансары… нет! 
Не столь глуп ведь Белый Свет – 
Пута-Ница пошутила.
Колесо – лишь миф бескрылый,
А за ним нечто иное:
Лучше честно жить, героем.
А иначе по плодам:
А-та-та!… Я вам воздам.
Высший Суд может решить:
Мудр, кто честно любит жить!

^*Колесо Сансары («колесо жизни») – одно из древнейших, признанных и ныне, основных понятий (индуизма, буддизма) восточной Культуры. Суть его – вечный круговорот жизни путем переселения души, меняющей тела как одежды.

***
Свинья не виновата, что с нею мы похожи.
Да, рыльце, порой – рыло, а лик порою – рожа. 
Свинья не виновата, что Мать свели до … мата.

ИСТИННЫЙ ПУТЬ
Один лишь только истин Путь,
Он мой, конечно, Пута-Ницы!
Лукавства остальные – муть 
На остальных – следы копытца.
И лисий хвост на остальных, 
Лишь кто  со мной, тот счастлив, тих. 

***
Богат безумствами извечно
Мир, просвещаемый лукаво,
От бешеной коровки Млечной
Наш Путь, споткнувшийся о Право!

КАК СТАТЬ ЗЛОДЕЕМ?
Бей бутылки, злобу сей! 
Будут злыми семенами…
Твои дети, внуки… Сами
Гордо скажут: «Дед – злодей!»

***
Звёзды стараются нас просветить.
Старость старается мудро дожить.
Ах, если б юность вот так же старалась!
Но, не дано… не додумали малость!
– Ах, Пута-Ница, чтобы стараться,
  Нужно стареньким– стареньким… рождаться,
  Баловаться нужно зво-о-онко!
  То есть, со звёздной душою ребёнка,
  Чтобы шалить не обидно и звонко.

***
– Конечно, трудно жить на свете.
– А как же лёгкость Красоты?!
– Лишь долгий путь мгновенья эти
  Творит. С ним Бог, мечта и Ты.

***
Огнём и мечом заклиная,
Мы Бога на помощь зовём.
А что если клятва иная
Извечно ждёт отклика в нём?!

***
Душою тверд, чист совестью лишь Дьявол!
А Бог казнит себя за всякую беду.
И так всегда, где б ни был я, ни плавал:
Дурное сверху, внешне на виду.

Вариация 2
Душою тверд, чист совестью лишь Дьявол.
Ему ли муки совести подстать?!
Земной Поток, в котором долго плавал,
Для пыток создан. Это надо знать!

НЕ «БДИ!»
Не "Бди!" Буди себя и знай: 
Со-Творчество – дорога в Рай
Чрез Муки, Скорби и Позор…

КРИТИКА ВЫСШЕГО РАЗУМА

Бог коварен, но не злонамерен. 
                   А. Энштейн
Хитрость Абсолюта.
                Г.В.Ф. Гегель
Бог месит.
                Шри Ауробиндо

– Верх и низ неразличимы…
Жажда плюнуть с высоты, 
Вдруг да попаду! Эх, мимо!
Так воя я, и Бог, и ты
Жаждем плюнуть с высоты?
Мы-то жаждем, а Бог – нет!
Минимум насилья – свет!

***
Лучшим Тайна одержима!
Струн сотворчества: огнём…
Страсти – плод его. Вот зримо – 
Всё во мне, и я во всём.

Огонь у Бога не воруя*…
Иное… в Дар Язык Вам дал!
В нём Суть таится, и не всуе
Великим станет тот, кто мал.

^*Античный миф повествует о похищении Прометеем Огня у Богов для людей.

***

Спокойная совесть — лучшее
изобретение дьявола.
                А. Швейцер

Нас создал Бог для странных испытаний:
Для странствий среди пыток всех мастей.
Спокойной совести коварен лепет давний
Средь океана вечного скорбей.

***
Порой слепой яснее зрячего
В тумане различает Путь.
Могучий Дух ведёт не зря его,
Коль Другом стала жизни Суть.

ТАК ЛИ

Путь к счастью – избавление от страданий.
        Популярный словарь по буддизму и
        близким к нему учениям.

«Ничего моего не погибло!» – смеясь,
Воскликнул лишившийся царства владыка.
Я друга оплакивал в печали великой
И понял, что правда царей не для нас.

***
«Поэзия должна быть глуповата»,
Если она кому-нибудь должна. 
А если нет?! Тогда мудра и свята, 
И юна, и прекрасна,  как весна .

***
Наши Боги, созданные нами,
Наших же страстей рабы.
Кнут и посох и пасут веками.
Овцы с волчьими порой сердцами мы.

СВЕЧА СО-ЗНАНИЯ
Сознание плывёт, и, оплавляя
Свечой, теряет жизни Суть.
Не роковая и не злая
Воля Творца. Когда-нибудь
Мелькнёт, как молния, догадка,
Что Тайна вовсе не так гадка.

***
Любовь торгаши уценили до секса
И так истаскали, насилуя всюду...
Куда до Агни и куда уж до Зевса!
Теперь – как червяк, а бывало – как чудо!

Так было и будет, конечно, вовеки:
Дух Божий недаром живёт в Человеке.

***
Могила может исправлять!
Судьбой дано такое право.
И это право не лукаво.
Она вершит, как Друг и Мать.
Могила ль может исправлять?
Иль Тайна, скрытая за ней…
Великая среди теней?!

О, бурь уснувших не буди.
             Ф.В. Тютчев

Бурю уснувшую, буди!
Беду свою, а не чужую
Зови, пока она в пути.
Крепи свой дух в тиши, не всуе.
Тогда, испытанный не раз,
Достойно встретишь Смерть в свой час.

***
В Зло Абсолютное не верю!
Так маска исчезает, а под ней
Трагичный Лик:
Нет ни рогов, ни зверя…
Бог, испытующий людей!

***
Одиночество – не пытка, – Божий дар,
Если ты с любимым делом… когда стар
Если с совестью и с Богом ты в ладу,
Ведай: будет твое место не в аду.

МУДРОСТЬ НЕ БЫВАЕТ МОЛОДОЙ
Мудрость не бывает молодой: 
Тропы к ней великих испытаний...
Холод размышлений,  страсти зной;
Скромность и любовь к великой Тайне.
Мудрость не бывает молодой.

***
Гибкость гибельна, а стойкость хрупка,
Если не мудра душа-голубка.

***
На жизнь и смерть я не играю.
День каждый – главный праздник мой.
Тружусь ради земного рая.
Ни с кем не нужен смертный бой.

***
Нет правды в том, что Красота спасёт
Или Любовь, иль Доброта и Вера.
Напыщенно, темно и слишком серо.
Где Власть темна, там Слепота и гнёт.
Какой и где, когда и как?!
Не оттого ль могуч так Мрак?
Миф Простоты страшней обмана!
Но страх манит… Вам это странно?

Лучшее враг хорошему. 

Лучшее хорошему – не враг!
Лучшее – иное. Луч во прах!

***
Простить, чтоб стало просто.
Покойно на погосте.
А для души живой
Губителен покой.

ЕСЛИ… ТО…
Жизнь кончается не крахом.
Кажется, лишь одним махом
Смерть сметает нас с Пути.
От неё ведь не уйти! 

Если шёл Своей Тропою,
Если ладил ты с Судьбою,
В пытках звёздный миг познал –
Не ничтожен ты, не мал!

С детства всякие сказки вызывали у меня серую-серую скуку. Вернее, эта скучища взвы-ы-ывала и вспрыгивала мне на шею, хватала за уши и старалась стукнуть мою голову о мою же коленку. На правой коленке от этого даже шишка образовалась. Левую она почему-то не трогала. Я, наверное, от этой шишки стал слегка прихрамывать. Хромота была почти совсем не заметна, но когда я поссорился в детском саду со своим приятелем Колей, этот Коля, словно поневоле, наслушавшись сказок о хромом чёрте, обозвал так меня. Кличка прилипла ко мне и ещё больше укрепила нелюбовь к сказкам.

С четырёх лет я полюбил технику всякую. В четыре года нашел на строительстве метро чертежи, долго играл ими и, в конце концов, разобрался в них. Всё, что нельзя было рассчитать, испытать, повторить и улучшить, казалось мне случайным и ненужным. Себя я тоже улучшал стара-а-а-тельно. Хромота исчезла после долгих тренировок. Стройный, ухоженный и модный, я привлекал внимание девушек и женщин. Однако кличка моя, словно тень, шла за мной по жизни. В людях я зорко подмечал то, что сами они старались не замечать и скрывать. Да, чем больше мной увлекались, тем сильнее я разочаровывался в людях, а собак я очень любил и… лес тоже. И чем больше узнавал собак, тем меньше мне нравились люди. Правда, в детстве я уважал свою младшую сестрёнку. Как только она научилась говорить, то стала называть меня Авва! У меня тогда были серебристые, до плеч, волнистые волосы. И все-таки на Святого Отца, Авву, я совсем не походил, но утверждал, что сестрёнка – единственная женщина, которая понимает в технике. Я даже доверял ей опутывать проводами моего любимого зайца, без которого в постель не ложился.

Близилась защита диплома в одном из лучших столичных университетов. Мой проект – солнечная электростанция в космосе – увлек меня так, что я почти ничего не замечал вокруг.

Однажды, словно пробудившись, я осознал, что еду на эскалаторе метро и что рядом со мной… Бог! Но, боже мой, как он выглядел?! Маленький, очень щуплый, лет тридцати пяти. Небольшие щёточкой усики, про таких, как он, в народе говорят: «метр с кепкой». Но он был без кепки, а правая рука, поднятая почти вертикально, обнимала за талию длиннющую баскетболистку. Голова этого мужчины была чуть выше её бедра. Девушка обнимала его, положив руку на его левое плечо. Я не мог оторвать от них взгляда, и… не я один. У меня не было ни тени сомнений, что им очень хорошо друг с другом, и что бог этот обладает очень большим чувством юмора, а порой он – насмешник, Трикстер. Это было тем более поразительно, что раньше я и мысли не допускал о реальности Бога. Да какой уж тут Бог в эпоху техноцивилизации?!

Мы подъехали к выходу с эскалатора, я привычно шагнул и… ощутил столь любимый зелёный покров. Босиком, в одних плавках, с модным рюкзачком за спиной и новенькой плетёной корзинкой я шел по опушке берёзового леса, не просто леса, не просто опушки, а той самой, любимой…

Вот сейчас будет зверобойная поляна, а за ней – лисичковая аллея. Так я называл лесную дорожку, на которой особенно красиво и обильно росли в июле лисички. Бог шёл рядом со мной. Теперь это была высокая женщина, с серебристыми, как у меня в детстве, волосами до плеч. Мы долго шли молча, но это молчание не тяготило меня. Впервые я почувствовал, что могу высказать, ничего не опасаясь, самое главное.

Не могу объяснить, как это получилось, но, не сомневаясь, я назвал её Авва.

– Я очень люблю лес и собак, особенно овчарок. Одна из них, бездомная, стала моим другом. Но вот с людьми, Авва, у меня… никак не ладится!

Волнуясь, я долго, сбивчиво рассказывал о том, как многие мои очарования неизбежно превращались в разочарования.

Авва не проронила ни слова, но как она смотрела на меня и как слушала! У меня было такое чувство, что вся она – глаза моей души.

Вот, уловив момент, когда пламя моего возмущения людским родом, вдруг перестало буйствовать, она перенесла нас в моё детство. Я – вновь чудный мальчик с серебристыми до плеч волосами, в белом нарядном костюмчике – вышел из дома. Июль, очень тепло. Прошел сильный дождь. Я зачарованно гляжу в большую лужу и вдруг вхожу в образ… лягушки. Скоро выйдет мама, и мы пойдем в гости. Мне так радостно и хочется об этом петь… то есть квакать – ведь я же лягушка. И вот я в луже лежу и квакаю, предвкушая, как обрадуется мама моей песне. А вот и она. Да, действительно, глаза её широко распахнулись, она всплеснула руками: «Ну, ты… ну, ты… как свинья!» Я не выдержал и громко заквакал, то есть заплакал. Потом, когда мама меня вымыла, переодела и извинилась, я ей объяснил, в чем её ошибка. Ведь я же не хрюкал, а квакал. Мама, которая обожала меня, согласилась со мной.

Бездомная овчарка Альфа, ставшая моим другом, внимательно наблюдала, как я входил в образ, и как мама не поняла это. Потом, когда мы с ней гуляли, она уловила хвостом и продиктовала мне стишок. Вот он вновь звучит:

Вхожу я в образ глубже, глубже.
Вот только лапки уж над лужей...
И вот уже ква-ква-ква-квакаю я!
Но мама не ценит: "Ну, ты... как свинья!"
– Так грустно, обидно, однако,
Ведь я же... не хрюкал, а... квакал.

Я, с детства привыкший к технике и логике, к её формализму и к тому, что владеющий информацией владеет Миром, после встречи с Аввой начал открывать в себе и во всём иной мир, иные миры.

Сперва во мне пробудилось желание, а с ним и способность уменьшать страдания больных, потом – способность по фотографии и даже по голосу при разговоре по телефону определять, каков человек, в чём его проблемы, повреждения. Мне показывали фотографии и портреты давно умерших людей, которых я видел впервые, и о них я мог сказать то, что раньше никогда не знал, и то, что не знал никто из испытывавших меня. Почти всё, что определял, было верно, при этом у меня возникало чувство, что я соединяюсь невидимыми струнами с Полем Всезнания Сердец. Так я назвал это Поле. В нём были знания обо всём… Жизнь всего созданного, даже конвейерных изделий, запечатлялась там. Это поле не только запечатляло. Оно было Со-Творцом. Чувство странно-струнного незримого взаимодействия, обмена мыслеобразами, совместного создания живых мер я, бродя по любимому лесу, попытался выразить так:

Все мои муки белою мукой…
Раздумьями снежинок. Наконец –
В струны незримые. Порой
Они с Полем Всеведенья Сердец
Меня соединяют. Звёздный миг…
Так тайны многие постиг.

Мы с Аввой вновь идём по лисичковой аллее. После долгого молчания, я, вздохнув, сказал:

– Да, Авва, в детстве было немало хорошего, но когда люди перестают быть детьми, они ведут себя совсем иначе.

Вместо ответа Авва перенесла меня в тот день моей школьной жизни, который и я, и многие иные забыть не смогут. Девятый класс. Начало мая. Я – уже ухоженный, модный, начитанный юноша, который видел статую Давида не только в копии. Я постарался создать своё тело подобным по стройности и пропорциям античным образцам. Началась большая перемена, в широком коридоре веселились и малыши, и старшеклассники. А в нашем классе к неожиданному завершению подходила давняя дискуссия о вкусе и стыде. Людмила не была моей девушкой, мы так и остались только приятелями, хотя нас признавали самой интересной и красивой парой в школе. Решение пришло мгновенно: на глазах всего класса мы разделись догола, я был босиком, а на ней были только туфли. Я взял её за руку, и мы медленно, спокойно, улыбаясь, прошлись по нашему широкому и длинному коридору до конца и также спокойно обратно. Больше всего меня поразило то, что в нашей строгой школе, над которой шефствовал не менее строгий и весьма авторитетный университет, воцарилась необычайная тишина. При этом мы успели заметить, что все учителя и ученики почти всех классов плотной толпой заполонили обе стороны коридора, оставив лишь проход для нас посередине. Никогда в жизни, ни до, ни после, я не испытывал такого чувства как в эти минуты. Потом мою маму вызывали в школу, но скандала не было, хотя все думали, что из школы нас обязательно выгонят. Такое тогда было совершенно недопустимо.

Сначала, когда Авва перенесла меня в лес, а затем в лужу и потом в школу, я подумал, что это сон или что-то похожее на сон. Но всё было так ярко, ясно, а переживания были столь сильны, что не было ни тени сомнения в реальности всего происходившего. И все-таки мой рассудок, привыкший не верить слепо, и тут ухитрился придумать проверку. Я крепко ущипнул себя – выступили капельки крови, образовался синяк: кожа у меня такая! Затем я перемножил в уме 863 на 497 и получил 428911. Затем проверил иным способом также в уме. Всё сошлось.

– Авва, я не могу понять, что со мной происходит, ведь я действительно никогда раньше тебя не встречал. А в тоже время я столь же достоверно чувствую, что уже с очень-очень давних пор ты со мной. Мне кажется, что это с самого детства.

Опять ничего не ответив, Авва вернула меня, теперешнего, в самые яркие переживания моей жизни. Вот маленькая сестрёнка, только что начавшая говорить, обращается ко мне: «Авва… Авва!»

А вот совсем иное. Вы уже знаете, что людей я не люблю, люблю только собак. Собака – особа! Это подтверждает этимология. Я это понимаю так: собака – особый человек, Друг, каким нам, людям, посильно ли стать?!

Однако жизнь подарила мне истинного друга и в человеческом облике. Это очень странная история. Он был старше меня на двадцать пять лет и… необычайно тихий, даже робкий в обычной жизни. При этом я всегда поражался его безмерной смелости. В научном творчестве не было задач, которые бы устрашили его. Он брался искать решения и почти всегда, пробуя, спотыкаясь, ошибаясь, находил их. Статьи и книги он не писал, был выше этого. Очень многие условности жизни были ему совершенно безразличны. Я пытался его убеждать – он никогда не спорил, но продолжал жить как бы в ином мире. Порой я сердился и ругал его, а он утешал меня, говоря: «Ругайте, ругайте меня, мне это полезно». Ему это может быть и было полезно, а меня потом долго и мучительно грызла совесть за такое безобразное обращение с Другом. И вот однажды, когда я особенно раздраженно и возмутительно ругал его, против сердца на мою левую лопатку легла рука. Я словно очнулся, тут же извинился, попросил прощения у Друга.

– Так это была твоя рука, Авва?!

Её взгляд не оставлял сомнения.

Мы подходили к одному из самых любимых мною мест. Здесь была укромная лесная зала. У одной из её ниш тихая речь ручья всегда помогала мне освобождаться от того яда, из-за которого меня называли хромым чёртом. В этот раз со мной произошло что-то необычайное. Моя истинно-дьявольская гордость не позволяла мне ни просить кого-либо, ни тем более плакать. Это было так с тех пор, как я себя помню. А здесь вдруг ясно почувствовал, что могу потерять Авву навсегда. Я взмолился:

Не покидай меня, родная,
Не покидай, не покидай!
И проводи меня до Края
И за Предел, где кончен Край!

Я никогда не увлекался стихами и тем более не писал их. Это само вырвалось у меня, потрясённого. Несколько крупных слезинок, скатившись по лицу моему, упали на белоснежную рубашку, и я увидел, что слезы эти были кровавые.

Только теперь я осознал, что держу Авву за руки, и что руки эти едва заметно дрожат. Она сострадала мне!

– Я не покину тебя, если ты решишься найти свою тропу, свою единственную тропу к высшему счастью. Но знай, много суровых испытаний нужно выдержать для этого. На это уйдёт не одна жизнь.

Мы долго смотрели в глаза друг другу. Авва почувствовала и поняла, что я готов к испытаниям.

И вот оно, первое испытание, которое я не забуду никогда.

Ущелье. Из-под горы бьёт родник. Авва дарит мне серебряное блюдечко. Я набираю в него родниковой воды, Тропа выводит нас к первому священному камню. Он выступает из земли, удивительно напоминая голову коня.

– Встань на него, сосредоточься и помолись, напрягая все силы души своей, чтобы освободиться от духовной грязи.

Я очень старался сделать это. Затем тропа пошла вверх и, наконец, мы подошли к иному священному камню. Ничего подобного я никогда не видел ни до того, ни после, хотя, благодаря Авве, многое повидал. Из земли выступала лишь небольшая часть этого могучего камня. Она напоминала множество человеческих голов. Полночь и полная луна усиливали необычайность происходящего. Туч не было, лунный свет позволял видеть всё очень ясно.

– Держи блюдечко крепко обеими руками и вглядывайся в воду. Она живая.

Руки мои не дрожали, и вода в блюдечке была как зеркало. Лишь только я наладил всё, стоя на буграх голов, блюдечко стало расти. Полная луна уютно плавает в нём. Я пристально гляжу на неё и вижу… свою душу!

Я уже рассказывал Вам, что смог преобразить тело своё в весьма совершенное. Но теперь, увидев живую душу свою, я содрогнулся от ужаса.

– В начале января каждого года здесь ты сможешь видеть это вновь. Пока ты насилуешь и повреждаешь душу свою, единственная тропа к Звёздной Стае будет оставаться недоступной для тебя.

Я очень хотел понять, отчего Авва оказала мне необычайную честь. Спрашивать об этом не решался. Ведь ей и так открыто было всё моё существо. Лишь однажды, после многих испытаний, которые, казалось, невозможно было выдержать, Авва, словно бы в шутку, уронила со свойственной только ей ласково-грустной смешливой улыбкой:

Лучший ангел – бывший чёрт
Был умён он, смел и горд.
Через минимум насилья…
Светозарны теперь крылья.

В другой жизни я обычная женщина. Моя семья живёт в маленьком городке на севере России. Я люблю этот край – мою Родину – такой, какая она есть. Живется очень нелегко, но порой предчувствую, что и для страны, и для меня приближаются бури.

Перед тем, как беда пришла ко мне, был у меня вещий сон. Он был очень ярким, будто бы и не сон вовсе. Явилась ко мне моя бабушка. Прошло уже шесть лет, как она в возрасте 82 лет умерла. Но тут она была на шесть лет моложе меня, в самом расцвете женской красоты. Правда, одета она была строго: накидка и платье из чёрного штапеля напоминали одежду стариц старообрядческой веры. Лишь прекрасный волнистый локон черных волос подсказывал, что в этом существе без плоти крепок дух.

Я сильно испугалась, решив, что бабушка хочет забрать меня на Тот Свет. Конечно, и здесь несладко, но жить всё-таки хочется.

Когда бабушка постучала в дверь, было раннее утро. Мы с мужем спали. Проснувшись от стука, я попросила его открыть дверь. Услышав, что бабушка зовет меня, я в отчаянье замахала руками и, плача, стала вскрикивать:

– Уходи, уходи, уходи… Я не хочу с тобой разговаривать!

Она ушла, а через семь дней Смерть пришла в наш дом, но не за мной, а за моим мужем.

После этого случая, гуляя по лесным тропинкам у реки у цветущего льняного поля, я иногда, как в том вещем сне, ярко вижу нашу последнюю встречу с Аввой. Тогда она приоткрыла мне тайну Звёздной Стаи. Я видел тропу своих Жизней, предчувствовал испытания, поджидавшие меня. Но ещё более ясно и ярко я чувствовал всем своим существом красоту героизма Звёздной Стаи.

Мне доверили подготовку проекта Пыльной планеты, то есть пылающей не сгорая. Нужно было позаботиться обо всех детях со всего Мира. Мне уже было известно, что дети бывают и взрослые, и старые. Планета Счастливого Детства?! Этот проект очень увлек меня, но на пути к нему лежали многие новые испытания. Вот одно из них.

Я – научный работник в одном из ведущих научно-исследовательских институтов Советского Союза, той эпохи, которую потом многие называли «эпохой застоя». Ни связей, ни подходящих анкетных данных. Правда, был неугасимый интерес к сути дела и то свойство, которое в народе именуют: «трудоголиком». Многие годы получаю пинки за то, что моя старательность затрудняет многим «убивать время» в процессе, именуемом гордым именем «работа», происшедшим от слова «раб». Постепенно проступают контуры основ той теории, созданию которой я посвятил себя. Она уже подкреплена приличным опытом, изобретениями, но тут уже… не пинки, а нечто посерьезнее. Общее собрание Института, выступление руководителя. Он очень хороший человек, но окружение… и вот он изрекает: «Что это имярек придумал… оставлять трещины в ответственном оборудовании?!»

А иной авторитет вздыхает: «Да, такими изобретениями раньше занимался товарищ Берия».

Но Судьбе было угодно, чтобы в этот раз буря обошла стороной. Результаты стали известны в ведущих академических институтах, образовался коллектив, труд которого был выдвинут на правительственную премию.

Тропа к лауреатству прошла через академии наук. Даже в сказке об этом не сказать…

Словно века, шли годы странствий в джунглях министерств. Иначе без них узаконить своих творческих детей было невозможно. Вот уже не годы, а десятилетия… неужели я сею в солончак?!

Авва, гуляя со мной по лисичковой аллее, слушала этот ропот с незабвенной улыбкой. Вот, желая хоть чуть приободрить меня, она оживляет один из эпизодов моих испытаний в мире чиновников.

Кабинет Большого Чина. Совещание. Команда из семерых авторитетов во главе с их Папой старается похоронить моё родное дитя окончательно. Я уже решил, что так оно и есть… Завалили! Не встать. Но тут… будто Ангел пролетел надо мной и Большим Чином. Он отпустил «похоронную команду». Мы втроём: Папа, Чин и я.

Чин выразительно молчит. О, это великое мастерство! Он лишь чуть-чуть нахмурил брови, но этого оказалось достаточно, чтобы грозный Папа сжался весь, как ученик, ждущий двойки. Вот этот высокий, представительный мужчина распластался, положив голову на стол. Старается быть почти незаметным. И в этот миг Чин тихо произносит:

– Покажите Ваши замечания.

В ответ прозвучала историческая фраза:

– Замечаний не-е-ет.

Я потрясён. Столько лет замечания Папы, как проклятья, сыпались на поля того, что надо было узаконить…

Я показываю их и наивно спрашиваю:

– Как же? Вот ведь они.

И в ответ Папа смиренно произносит:

– Это вовсе не замечания, а за-ме-точки.

В этот момент мы вышли с Аввой на зверобойную поляну. Рядом с нами шла Альфа. Был конец июня. Зверобой в буйном цвету… Мы с Альфой, не выдержав, стали кататься. Она постанывала от счастья своего и моего.

После долгого молчания я спросил у Аввы:

– То, что несокрушимые замечания превратились в необязательные заметочки, это случай?… Что, Миром правит Случай? А кто, что правит Случаем?

– Случаем правит Разлад.

– Неужели нельзя уничтожить Разлад?

– Уничтожение Разлада – уничтожение той части Свободы, без которой всякая жизнь, вся Жизнь погибнет!

– Скажи, если можно, Авва… эта «похоронная команда»… она тоже плод Разлада?

– Да, и не думай, не надейся, что они больше не попытаются сделать то, что они так старались сделать с тобой.

Я вдруг осознал себя маленьким котёнком, рождённым в деревне Сизоносово. Мама очень берегла меня, но они улучили момент, когда ей необходимо было пойти по своим делам… и вот меня , живого, вновь завалили, закопали…

– Авва, можно ли уже хоть чуть-чуть посвятить меня в то главное, что делает Звёздная стая?

– Да, ты уже прошёл часть испытаний так, как надо. Это позволяет выполнить твою просьбу.

Величайшее способно к выражению одной фразы: «Минимизация Разлада».

Поясню это тоже кратко. Ты уже знаешь, что уничтожить Разлад нельзя так же, как нельзя уничтожить разрушение всего сотворенного и Тайну Жизни.

В каждой Личности и во всём Мире не-со-из-ме-ри-мо существуют: Разрушение – Разнообразие – Минимизация Лишнего – Тайна. Их несоизмеримость и есть тот Разлад, минимизацию которого старается поддерживать Звёздная Стая. Как всё творческое – это непредсказуемо. Иными словами: у Разлада буйный нрав!

– Но, Авва, меня учили, что человек – Микрокосм. Он подобен Космосу. А иные утверждают, что человек богоподобен. Ты – Истина! Я верю тебе, но я не понимаю вот что: Микро-косм и Космос – это ведь лад, гармония?! Как это сочетается в одном существе с Разладом и Разрушением?!

– А помнишь, что ты отвечал, когда взрослые тебе, маленькому, говорили: «Ты плохой-плохой»?

Я, задумчиво улыбаясь, вновь пережил эту замечательную сцену. Вот звучит мой голос из той поры, когда меня называли «Авва»: «Да, я плохой! Но ведь не весь, не весь, не весь… и не всегда! Не погасите… у меня ведь здесь Звезда!»

При этом я постукивал кулачками в зону солнечного сплетения.

– Ты тогда был ближе к Богу и чувствовал, что в тебе есть разнообразие. В каждом одном есть иное: и Микрокосм, и Разрушение, и Разнообразие, и Минимизация лишнего, и их Разлад, и Великая Тайна Жизни всего этого в каждом существе. Вот это разнообразие единого может быть богоподобным, когда стремится к минимизации Разлада.

Мои испытания продолжались не только в этой жизни. Пришла пора прощания с Землёй. Здесь уже смогут обойтись и без помощи Звёздной Стаи.

Я долго стоял у незабвенного Омута. На прощание погладил зеленый шёлк водорослей. Они, как и прежде, обвивали и устилали каменистое дно. Как и в первую встречу со Звёздной Стаей, луговину окутывал туман. Только сосна величественно возвышалась над этим туманным морем. Говорят, что в минуты смертельной опасности человек вновь переживает то главное, что он совершил. А со мной это происходит сейчас. Вот лишь один эпизод, который мне не забыть ни в каких новых мирах.

Мы идём с Аввой по лисичковой аллее в конце июня. Это – последняя встреча. Я решаюсь спросить:

– Авва, как был создан Мир?

Её загадочная ироничная улыбка напомнила мне Бога – насмешника, Трикстера на эскалаторе.

– Мир был создан не словом, а струной, звучащей Знанием.

На мою страстную, немую мольбу Авва, подумав, ответила таким действием. Семь раз, словно летняя гроза, прокатилось по моему любимому лесу: «О-о-о-М-м-м!» Авва знала, что я страстный грибник, и что в эту пору бывают летние опята. Никогда в жизни я не видел столь могучего слоя опят. На моих глазах каждый берёзовый пень, поваленные берёзы, старые веточки и даже щепочки покрылись махонькими головками опят. Тут же они стали расти и вот уже, светлые и радостные, приветствуют меня в полный рост. Вот они взбегают и по живым берёзам на высоту до трёх метров.

Зашло солнце. Мы улетаем. Прощай, Родина Земная… Здравствуй, Звёздная!