МАШИНА – МЕХАНИЗМ

Гнездо термина «машина» – одно из древних, богатых, являющееся сущностной частью Основ Культуры. Понятия «машино-двигатель – перводвигатель – творец – Демиург» характерны для древнего образа этого гнезда. На основе этих понятий достоверно раскрываются мощные многочисленные связи с основными понятиями культуры доисторической, мифологической эпохи. Через Средневековье, эпоху Возрождения и технократической цивилизации семья понятия «машина» пришла обновленной и не менее мощной, чем в древности. Факт мощи и сущностной принадлежности к Основам Культуры, в т.ч. историко-семантико-этимологического потока, характеризующего жизнь этой семьи, подтвержден с помощью анализа добротности древней и современной матрицы «машина».

Ключевые понятия и термины: «Цзи» – «механизм – организм», «Цзи синь» – «механическое сердце», «Тянь Цзи» – «небесная пружина», «Дао Фа» – ограбление, воровской поход, хитрость, перводвигатель, Демиург, наука, культурный герой, трикстер, машина, мошенничество, махинация, политическая машина, машинно-человеческая и человеко-машинная системы,, искусство, естественная машина, социальная машина, социальная машина с обратной связью, техника, механика.

Основные этимологические гнезда: машина – механизм.

1. ВВЕДЕНИЕ

«Машина как двигатель» – одно из основополагающих понятий древней Культуры. Так легенды Китая приписывают конфуцианству мудрую притчу о «машинном сердце». Суть её такова: садовник доставал воду из глубокого колодца, опускаясь, каждый раз с кувшином и поднимаясь таким же образом. Когда была сделана машина типа «журавль» для подъема воды, то садовник опечалился. Он объяснил свою печаль так: если пользоваться машиной, то постепенно сердце станет машинным. Ныне это древнее прозрение очень актуально.

Аристотель создал иной образ, охарактеризовав Бога как перводвигатель.

Машинизация знания – весьма опасное средство. Оно тот яд, который целителен лишь без чрезмерных доз. Понимание этой опасности воплощено в традиции древнекитайской Культуры с помощью понятий «воровской поход на небо» (Дао Фа) и «воровского механизма» (Дао Цзи). Близкие по сути представления различаются в понятии «ящик Пандоры», в легенде о похищении огня Прометеем и в мифе о грехопадении Человечества.

Машинизация как способ, образ, характеризующий стиль мышления и жизни в целом – характерное для техноцививлизации явление, оно воплощено в современных понятиях типа: «социальна машина», «политическая машина», «машинное мышление», «машинно-человеческая и человеко-машинная системы». При этом существенно, что древнегреческое понятие «техно» – искусство, выродилось до техники, как машинного производства, а соответствующий социум – до машинной цивилизации.

Машинизация музыки, многих прежних и новых видов искусства, а также игр может толковаться как неопасная, полезная. Однако углубление глобального кризиса Культуры свидетельствует об ином.

Этимологическая семья слов, характеризующих исследуемое понятие Основ Культуры, представлена в табл.1.23.1. Этимологическая часть данной семьи приведена также в разделе 2 Словаря.

2. ДРЕВНЕЕ ГНЕЗДО ПОНЯТИЯ «МАШИНА»

2.1. Древний Китай

Уже в 5-3 вв. до н.э. древнекитайская культура вырастила могучую семью, именуемую «Цзи» – движущая сила, механизм, организм начало, импульс, пружина, хитроумие, махинаторство. Семантика иероглифа «Цзи» – элементы «дерево», «зародыш» («исток», «край»). Этот термин применялся, чтобы обозначать: крючок арбалета, западню, а также спускать стрелу с крючка. Даосские тексты толкуют «Цзи» как хитрое, коварное приспособление – плод человеческого труда, движущую силу организма и естественное устройство, созданное Природой.

В 4-3 вв. до н.э. введено понятие «небесной пружины» – «Тянь Цзи» (Чжуан-цзи – один из важнейших текстов даосской философии, с 8 в. именуемым также «Истинная каноническая книга»). Не менее существенно для человеческой культуры в целом созданное в китайской философии и лингвистике понятие «механическое сердце» – «Цзи синь», т.е. эгоистическое хитроумие, обедняющее духовность, отклоняющее от истинного личностного Пути – Дао. А. Швейцер

Во 2 в. до н.э. термин «небесная пружина» получил глубокое философское обоснование как средство самосовершенствования личности. Это обоснование реализовано в трех книгах «Хуайнань-цзы». В них воплощена попытка глобального философского обобщения конфуцианства, даосизма и многообразных практик. Гармония, соразмерность «Космоса – личности – традиции (предыстории)» – триединая мера истинности, выбора. Здесь средством и способом воплощения Космоса является «небесная пружина».

Разрушительный, грозный, опасный лик знания, столь актуальный сегодня, глубоко осознан и выражен в древнюю эпоху. В частности, известная идея похищения, воровства, нарушения запрета, табу свойственна почти всем мифологическим цивилизациям (Прометей – похищение огня; Ева и Адам – запретный плод с Древа Познания и др.). В рассматриваемом труде это свойство знания (опасное лекарство, целебный яд) толкуется как «ограбление», «воровской поход» (Дао Фа).

В китайском буддизме самодвижение всего сущего – «импульс Будды», а термин «Цзи» толкуется как ментальные способности, впоследствии – одна из важнейших категорий буддистской психологии.

2.2. Античность

Главными античными именами семьи «машина» являются «перводвигатель» – primum movens и Демиург – demiurgus. Перводвигатель – центральное, важнейшее понятие космологии и теологии Аристотеля, основная аксиома его учения. Перводвигатель – трансцендентный Бог, высшая действительность, ценностное первоначало (12-ая книга «Метафизики»). К нему все тяготеет любовным влечением, как к высшему благу.

Свойство неуничтожимости, безначальности, бесконечности Вселенной, ее жизни заключается в том, что каждое действие, мыследействие, всякий выбор является творческим актом, сотворчеством с Богом. В этом существенное отличие аристотелевой модели от модели Демиурга, творящего мир однажды. Осуществленность выбора в учении Аристотеля обрела специальный термин «энтелехия» – конечный результат перехода от потенции к актуальной действительности, к пробуждению.

Демиург (греч.: demiurgus – ремесленник, мастер, буквально «творящий для народа»; творец мира; высшее должностное лицо) – термин, введенный Платоном в «Тимее». Демиург творит Космос, бессмертную часть человеческой души, мировую душу, взирая на вечный первообраз-парадигму (эйдос). У Платона мир творится из материи, а не из «ничего», не из «пустоты». Характерно, что Аристотель, игнорируя модель Демиурга-Творца, созданную его учителем, употреблял этот термин, кроме ранних диалогов, только в значениях «ремесленник», «мастер». Филон Александрийский отождествляет Демиурга с Логосом, а Нумений – с умом (нусом). В древней и вездесущей полярной модели двух начал (свет – тьма, Ян – Инь) материя и Демиург толкуются как злое начало (идея «злого демиурга» – основная проблема дискуссии гностиков и Плотина).

Филолай (р.ок. 470 г. до н.э.) – один из апостолов древнего пифагореизма, создавший единственно «прямой» источник основ пифагореизма – трактат «О природе», толкует Демиурга как принцип сохранения сущности вещей (принцип живучести). Он создал первую в античности отчетливо сформулированную гносеологическую теорию, в основе которой – живые числа (десятерица Пифагора). Эти высшие живые меры, в сущности, – типы логик. Так, по Филолаю, одушевленность (духовность, ментальность) соответствует в семимерной модели типов логик целостной живой мере логики духовности (богоподобие).

Во 2 в. представитель неопифагореизма и предшественник неоплатонизма Нумений толкует «Демиурга» как второй ум, преобразующий материю по первообразу.

Первообразец, высший Эталон, Первомера, первый Бог, первый Ум – Нус. Первую развернутую модель Нуса дал Аристотель («Вторая аналитика», книга вторая).

В истории языкознания и естествознания принято, что термин «наука» основательно отделяется от искусства, техники, ремесла в 16-18 вв. При этом существенно, что уже у Аристотеля росток этого понятия различается достоверно. Так, в указанной «Аналитике», пытаясь найти иную, чем у Пифагора, основу всего Сущего, он пишет: «... не может быть науки о началах; а так как только нус может быть истиннее, чем наука, то он будет иметь своим предметом начала...».

Современной лексеме «наука» в древнегреческом наиболее соответствует «scientia» – знание, сведения; осведомленность, понимание, опытность, умение, знакомство; отрасль знания, наука, например, rei militaris S. – военная наука. Более далекое родство различается в лексеме «litera» – буква, письмо; документ, приказ; письменность, литература; науки, образование, ученость.

2.3. Мифическая эпоха

Кузнец, ткач, гончар – характерные типы древнейших богов, творящих Космос, живые существа и вещи во многих религиях и верованиях. Так, бог–кузнец Гефест создает щит – модель мировой жизни; скандинавский бог Ильмаринен выковывает солнце и луну (чудесное сампо); египетский бог Хнум создает мир и людей на гончарном круге.

Кроме «ремесленного» способа творения во многих мифологиях Демиург творит магией и Словом. Так, египетский бог Птах создает мир языком и сердцем (аналогии: африканские боги – громовники Мулунгу и Маримо; иудейский бог Яхве).

В сообществе культурологов, мифологов родство Демиурга с «культурным героем» признается как весьма близкое. Основание для такого утверждения: Демиург создает ранее не существовавшее, иначе, переводит «нечто» из потенциального бытия в актуальное; культурный герой, как правило, добывает скрытое, сокровенное, запредельное.

В архаических мифологиях свойства и признаки культурного героя и Демиурга почти нерасчленимы. Первопредок – прародитель в племенных, тотемных верованиях имеет зооморфный, а позднее антропоморфный облик.

Разрушительный, трагикомический аспект «культурного героя – Демиурга» воплощен в понятии «трикстер». Он – демон и комик, плут и озорник, дублер культурного героя. Трикстер нарушает самые строгие табу. Ему свойственны хитрость, обман, гипертрофированные обжорство и похоть. Нарушение табу и профанирование святынь порой результат озорства. Трикстер, как правило, побеждает. Например, у северо-восточных палеоазиатов первопредок трикстер (ворон) пародирует шаманское камлание.

Эти архаические модели богоподобных личностей воплотили основные типы логик познания и жизни: разрушение (опасность, испытание); тайна (спонтанность, непредсказуемость, невыразимость словом); системность; дыхание жизни; индивидуальный ритм; совершенство (гармония, истина). Почти не раскрыта, не развернута еще логика скромности, у истоков которой справедливо различают образ Сократа.

Универсальный трагикомизм трикстеров, пройдя испытания веками и тысячелетиями, воплощался в карнавальной самопародии и распущенности, в масленичной обрядности, «праздниках дураков». Сегодня этот отклик жизни на неуничтожимую дефектность Культуры, на неизбежные трещины познания проявляется в контркультуре и антикультуре.

Мера опасности и мера живучести всякой живой системы (личность, Язык, цивилизация, Культура в целом) весьма информативно выявляется в историческом потоке ключевых, звездных, основных терминов. Здесь наиболее заметны, при системно-целостной экспертизе, величественные картины тысячелетних процессов, болезни языка, в которых сконцентрированы недуги цивилизации (машинизация сердца, воровская вседозволенность захвата тайн природы без осознания опасности таких знаний). Чем более грозны глобальные опасности, тем глубже и основательнее необходимо освоение предыстории. История основных терминов Культуры – одна из сокровищниц предыстории, пока почти не освоенная. Пример древнего прозрения – история лексемы «Цзи». Здесь сформулирована опасность овладения знаниями при недостаточной духовности. Чем сложнее, динамичнее и мощнее идет развертывание информационно-технических систем, тем актуальнее проблема оздоровления Языка, без чего невозможно оздоровление Культуры.

У Декарта (1596-1650), в произведении «Разум и отыскивать истину в науках» [140], часть пятая «Порядок физических вопросов» утверждается, что можно рассматривать человеческое тело как машину, которая, будучи сделана руками божьими, несравненно лучше устроена и способна к более удивительным движениям, нежели машины, изобретенные людьми... Но если бы сделать машины, которые имели бы сходство с нашим телом и подражали бы нашим действиям, насколько это мыслимо, то у нас все же было бы верное средство узнать, что это машины, а не настоящие люди. Такая машина никогда не могла бы пользоваться словами или другими знаками, сочетая их так, как это делаем мы, чтобы сообщить другим свои мысли». Это – весьма поучительный образ прогноза, актуальный и сегодня. Современная герменевтика пришла к весьма близкому результату в истолковании уникальности авторского текста, в использовании контекста как средства взаимодействия эксперта и автора древнего текста. Существенно также употребление термина машина и в смысле «физическое тело» и в ином – чисто техническое средство.

3. ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЯ

В Европейской культуре 16 в. и первой половины 17 в. лексема «машина» употреблялась в большей мере для выражения нетехнического, а переносного, метафорического и весьма многоаспектного содержания. Это, прежде всего, хитрость, хитрое устройство, организм, тело.

Согласно Р.А. Будагову, такая традиция и тенденция исходит из поздней и средневековой латыни. Характерным для этого периода является употребление словосочетания becerunt machinas – они соорудили машины. Такое выражение часто означало «подкоп под неприятеля, хитрость, козни, ловушка». Новое, техническое, содержание термина «машина» включило в свою семью: machinatio («мошенничество»), machinator («мошенник»), machination («махинация»).

В «Гамлете» термин «машина» употреблен для выражения понятия «тело». В письме Гамлета к Офелии есть выражение: «Thin evermore, most dear lady, whilst his machine is to him» – «Твой навсегда, моя милая, пока живет еще мое тело» (перевод А.Кронберга).

В середине 18 в. в литературный язык Европы входит важнейшее для современной культуры понятие – «политическая машина». Так, Г. Фильдинг в «Истории Тома Джонса Найденыша» писал: «Ум, который проникает в кабинеты государей и открывает тайные пружины, приводящие в движение государственные колеса всех политических машин Европы... (in all the political machines of Europe).

Начало эпохи техноцивилизации, вдохнув новые силы в непосредственное, техническое содержание «машины», обогатило семью этой лексемы. Процесс этого обогащения мощно развертывается до сего дня. Дадим лишь несколько примеров, которые характеризуют членов этой поистине неисчислимой семьи. Во второй половине 18 в. во французском языке приняты выражения: «машина для подъема воды» (la machine a lever éeau), «машина для прядения» (la machinea filer). В современном английском языке характерны выражения: machine – gun (пулемет), machine shop (механический цех), machine – tool (станок). Для современной мировой Культуры характерны выражения типа: машинно-человеческая и человеко-машинная системы.

Одним из характерных, для классической латыни, образцов машинно-человеческой системы является fabrica. Изначально этот термин был весьма богат, многоаспектен. Согласно И.Х. Дворецкому его основные семантические воплощения таковы: ремесло, искусство, мастерство; искусное изготовление, обработка, выделка; зодчество; строение, здание; устройство; мастерская; создание, творение (о человеке); искусник приемы, умение; хитрость, уловка. На пути от духовности через средневековье к современности «фабрика», свертывая указанное многообразие своих значений, сохраняет, в основном, «искусное сооружение», специализированное производство. Термин «фабрика» к середине 19 в. вытеснил, ранее более распространенный его аналог – «мануфактура».

4. ЭПОХА МАШИННО-ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Латинская лексема – «machina», заимствованная из греческого языка, обрела, начиная с 18 в., новую жизнь. Она, при этом, возрождается как имя и символ целой эпохи, длящейся и поныне.

Французские просветители 18 в. развенчивают упрощенные религиозные представления о человеке – венце творения. Они доказывали, что родство человека (в его историческом процессе) с животным и растительным миром почти не учитывалось. Стремясь освободиться от многовековых цепей, которыми церковные иерархи заковывали социальную жизнь, просветители, впадая в крайность, возводили на престол материю и, тем самым, «машину». Так, в 1734 г. Вольтер в «Трактате о метафизике» уподобляет Вселенную часовому механизму, а Бога – часовщику. Эта же мысль прослеживается в одном из его писем (1738 г.), а также в последующих публикациях.

Глубокое осознание и истолкование человека как «естественной машины» развернуто в трудах одного из крупнейших европейских мыслителей Лейбница (1646-1716), внесшего существенный вклад в философию, математику, языкознание и физику. Он основал Брандербургское научное общество и был его председателем (впоследствии – Берлинская Академия наук). В своем письме к леди Мешэм (Ганновер, 30 июня 1704 г.) он писал: «Я определяю организм, или естественную машину, как такую машину, в которой каждая часть (опять) есть машина, и, следовательно, тонкость устройства доходит в ней до бесконечности, ибо ни одна мелочь не упущена, тогда как у наших искусственных машин части не являются машинами. В этом состоит существенная разница между природой и искусством, которую недостаточно учли нынешние философы».

Одно из наиболее знаменитых философских сочинений первой половины 18 в. – «Человек – машина» Ж.-О. Ламетри [221], изданная в 1747 г. Автор – доктор медицины, ученик Бургаве (крупнейший в медицине 18 в. ученый, основавший практическое врачевание на согласовании медицинского знания со многими естественно-научными). Знаменитые лекции Бургаве посещали не только врачи, но и политики. Слушал их и Петр I. Ламетри – член Берлинской Академии, врач, философ и личный чтец короля Фридриха II. Антирелигиозная идея «человека – машины» вызывала не менее бурный, негативный отклик, чем «антихристианская» идея Ф. Ницше. За внешней экстравагантностью толкования человека как машины различается попытка обосновать родство всех видов жизни, в т.ч. искусственной. Сегодня эта идея уже не кажется столь недопустимой.

Машина управления социумом: от мифической эпохи до современной технократии. Священные писания, предания, история архитектуры и языка позволяют вполне достоверно выявить тип социальной машины. Некоторые ее части, особенно в древних образцах (Китай, Индия, Египет, Вавилон, Крит, Греция, Рим и др.), почти незримы, а иные остаются таковыми и по сей день. Другие ее элементы, такие как средства принуждения, системы нормативов и охраны границ государственной собственности, вполне материальны, хорошо различимы. Этот тип социальной машины – один из наиболее могучих, опасных. Власть Машины, возрастает все более, проникая почти во все «уголки» индивидуальной жизни, действительно воплощает древнюю опасность машинизации сердца, господства рассудка и формальной логики, формально-объективного способа познания.

Один из примеров современного образа социальной машины – своеобразный «демон рынка», воплощенный в рекламно-информационной технологии. Она ныне приобрела глобальный масштаб. В ее основе – «социальная машина с обратной связью». Суть этой обратной связи – рекламировать то, что имеет спрос. Этим поощряются, укрепляются далеко не лучшие свойства социума, а Культура все сильнее преобразуется в массовую культуру.

Основными семантическими родственниками «машины» являются:

Техника. В эпоху античности греческое «technika» или «techno», как правило, «калькировалось» латинским ars или artis. Эта античная лексема была весьма богата и многоаспектна. Вот некоторые, основные ее значения: ремесло, искусство, наука; хитрость, ловкость; человеческая деятельность вообще (Платон «Кратил»).

Вплоть до 17 в. слово «техника» в европейских языках практически не встречается. Сервантес, Мольер, Декарт, Галилей фактически не употребляли этот термин. До 18 в. вместо techne господствовало ars, art, что определялось, в основном, явным преобладанием латинского языка над греческим в европейской культуре. Так, во всех романских языках некоторых германских, ars, artis – основной термин, выражающий понятия «ремесло», «искусство», «наука». Аналогично, в большинстве германских языков употреблялась лексема «kunst». Этимологически kunst, наиболее родственная konnen – мочь, уметь, знать, семантически соответствовало области употребления ars и scientia.

Господство ars, art, artis, kunst (ремесло, искусство, наука) завершается в конце 18 в., когда возрождается, под воздействием начала машинизации европейской жизни, термин «techne» (техника, машина). При этом в европейских языках происходит дифференциация понятий и терминов, с многоаспектным разделением: Искусства – Науки – Ремесла. По мере укрепления термина «техника» , в его семье появляются и переносные значения, как ранее это было в лексеме «ars», «kunst» а именно: мастерство, профессиональная выучка и, с оттенком пренебрежения, – внешняя профессиональная выучка. Возникнув во второй половине XVIII в., подобные переносные значения «техники» свойственны почти всем европейским языкам. Так, в 1767 г. Дидро, характеризуя внешнее мастерство художника М. Латура, пишет: «Латур ничего не создал по вдохновению (de verve), Он лишь прекрасно владеет техникой (il a la genie du technique). Это умелый мастер (ćestun machiniste merveilleus)».

В современных индоевропейских языках «техника» пронизывает жизнь искусства, науки, спорта и т.д. Так принято писать о технике скрипача, врача, спортсмена. Термины «технические науки», и «научно-технический прогресс» весьма распространены.

От почти полной синонимии термины «техника» и «искусство» более чем за два века пришли к существенным различиям, сохранив, при этом и общие элементы, например, – «искусственный интеллект», «мастерство» (от греч.: mehanike; лат.: technicus от греч. – мастер).

Механика. Понятие и термин механика появились в древней Греции. Впервые этот термин ввел Аристотель [14]. Он постулировал подобие учений о гармонии, оптике и механике (книга 13, глава третья, пункт 15 «Метафизики»). В третьем веке до н.э. Архимед создает модель научных основ статической механики (теория рычага, сложение параллельных сил, учение о центре тяжести, начало гидростатики и др.). Существенный вклад в дальнейшее развертывание этой древнейшей научной дисциплины – статической механики внес Леонардо да Винчи (развитие учения о моменте сил и о параллелограмме сил). Ему принадлежит изречение «Механика – рай для математических наук». В современной науке механика – важнейшая часть объективного знания о микромире (квантовая механика), макромире, космосе, о процессах разрушения естественных и искусственных систем (механика разрушения, например).

«Машина» в русском языке. В Петровскую эпоху лексема «машина» проникает из немецкого языка в русский, употребляясь, в основном, как махина и машина, в т.ч., в документах Петра I. К концу 18 в. машина (махина) – часто употребляемое слово с ударением как на первом, так и на втором слоге. Как и в европейских языках, быстро и бурно разворачиваются не только технические, но и переносные значения, например, такие: махина человеческая, машина молвы общественной [541, с.100]. Технические и переносные значения «машины» закреплены уже в «Новом словотолкователе» Яновского [4.2, 1804, сс. 692-693].

Слово «техника» проникает в русский язык позднее, чем «машина». Оно впервые зафиксировано в академическом словаре 1847 г., а у Пушкина, например, оно вообще не встречается. Прилагательное «технический» появляется в русском языке раньше. Оно в 1806 г. зафиксировано в «Новом словотолкователе» Яновского. Однако, толкование этого термина в указанном словотолкователе таково: художественный искусственный. Аналогично, в «Полном французско-российском словаре» 1816 г. И. Татищев определяет термин «technique» как художественный, искусственный.

Лексема «Искусство» согласно Р.А. Будагову [541, с.92] появляется в русском языке не ранее второй половины 17 в. В «Лексиконе трехъязычном» Поликарпова «Искусство» толкуется как «опыт, экспериенциа». В словаре на шести языках (1763 г.) сохраняется это же толкование: лат.: experientia, франц.: experience, нем.: erfahrung, англ.: experience. Русский корень «кус» порождает «искус», «кусить», ср. санскр.: куш, experiri – опыт, пытать).

5. ВЫВОДЫ

5.1. «Машина – двигатель» являются понятиями, воплощающими одно из важнейших свойств Жизни – ее непокой, движение. Понимание этого воплощено Аристотелем в определении Сущего как Перводвигателя.

5.2. Уже в Древнем Китае глубоко осознано и воплощено в понятия «механическое сердце» и «Цзи» – «механизм – организм» то опасное, коварное хитроумие, которое свойственно машинизации людей.

5.3. Машинизация, неотделимая от формализации Знания, осознана древними как опасное лекарство, целебный яд. Это Знание нередко насильственно, незаконно, воровским образом похищается теми, кто не готов еще употребить его во благо.

Такое понимание опасности Знания воплощено в понятиях: «воровской поход на небо», за знанием (Дао Фа) и «воровского механизма» (Дао Цзи).

Аналогичны сюжеты: похищение божественного огня Прометеем; нарушение Евой и Адамом договора с Богом.

5.4. Достоверное семантико-этимологическое родство терминов машина, механизм, техника, наука, искусство не могли не повлиять, явно или неявно, на стиль мышления Западной цивилизации. Неслучайно появление понятий и терминов: «социальная машина», «машинно-человеческие и человеко-машинные системы», «социальная машина с обратной связью».

Вырождение понятия «техно», первоначально воплощавшего искусство, творческий труд до «техники», «технологии», весьма симптоматично. «Грязные» технологии воздействия на социум становятся все более опасными.

Предметно-именной указатель

Таблицы

Алфавитная структурно-частотная модель этимологической семьи "МАШИНА - МЕХАНИЗМ".